Буря Жнеца

«С чистыми взорами…

Мы останемся здесь, на острове – мы вглядимся в трясов, различая тонкую нить андийской крови, и выведем их из варварства. Исправим искажение памяти.

Мы покажем им берег. Настоящий берег.

Бремя, любимая. Вот что такое – жить, когда твоя любовь мертва».

Сендалат, не обращая внимания на расспросы Лостары Ииль, отступила на шаг – соединила руки с руками мужа…

Вифал искоса поглядел на Нимандера.

Снаружи визжал ветер.

«Да, любимая. Взгляни ему в глаза. Увидь, что я сделал ради Вифала. Потому что не успел…»

***

Буря прошлой ночи начисто отмыла город, сделав его наружность почти приятной для глаза. Яни Товис, Полутьма, стояла на набережной и наблюдала, как иноземные корабли выходят из гавани. Рядом стоял ее полубрат Йедан Дерриг, Дозорный.

– Рад увидеть их уход, – произнес он.

– Ты в этом не одинок.

– Брюллиг до сих пор мертв для мира. Было это празднование или траур по самому себе?

Яни пожала плечами.

– На заре, – продолжил после повисшего было между ними молчания Йедан, – наши темнокожие родственнички отправятся копать могилу. – Борода задергалась, послышался скрип зубов. Он закончил: – Я девушку только раз встречал. Грустная, всё глаза отводила.

– Руки у нее сломались не при падении, – сказала Яни. – Слишком много синяков. Следы пальцев. К тому же она упала на голову – даже язык начисто откусила.

– В той комнате что-то случилось. Что-то гадкое.

– Я рада думать, что мы не унаследовали таких черт характера.

Он едва слышно хмыкнул.

Яни Товис вздохнула. – Стяжка и Сквиш, похоже, решили сделать целью своего существования преследовать меня и толкать под руку.

– Ведьмы выбрали их своими представительницами. Ваше правление начинается с дурных знамений.

– Есть вещи и похуже. Город кишит бывшими заключенными. Беглые Должники, убийцы. Брюллигу удавалось их сдерживать, потому что он казался самой злой гадюкой в гадючьей яме. На меня смотрят и видят Атрипреду имперской Армии – еще одного надзирателя. А ты, Йедан, кажешься им финедом с крепкими кулаками. До Королевы каких-то треклятых трясов им нет дела.

– Вот причина, по которой вам нужны ведьмы.

– Знаю. Особенно меня злит, что они тоже это понимают.

– Вам недостает влияния.

– Какой ты умный.

– Даже ребенком вы были склонны к сарказму.

– Извини.

– Думаю, ответом могут стать Тисте Анди.

Она искоса поглядела на него: – Это как?

– Кто знает о прошлом нашего народа больше, чем ведьмы? Для кого прошлое ясно и просто? Кто не был исковеркан поколениями вырожденцев, привыкших к беспамятству и удобной лжи?

– У тебя язычок остер.

– Опять сарказм.

– Нет. Я впечатлена.

Челюсть задвигалась. Он молча глядел на Яни.

Она засмеялась. Невольно. – Ох, брат. Пойдем. Чужаки убрались и, наверное, никогда не возвратятся.

– На всех парусах к гибели?

– А ты что думаешь?

– Я не уверен, Полутьма. Девочка – волшебница, Синн…

– Может, ты прав. Услышав, что она уплывает, Сквиш и Стяжка пустились в пляс.

– Она разрушила полосу плотного льда длиной в половину Фентской Косы. Я бы не сбрасывал наших малазан со счета.

– Адъюнкт меня не впечатлила.

– Возможно, она не нуждалась в этом.

Полутьма обдумала это предположение. Потом обдумала его еще раз.

Они, не договариваясь, отвернулись от блистающей воды залива и уходящих в иноземных дымку кораблей.

Утреннее солнце начинало пригревать – еще одно, самое ясное доказательство гибели льдов. Угроза миновала, Остров выживет.

Первый ночной горшок опрокинулся над чистой мостовой, вывалив всё содержимое. Прохожие разбежались по сторонам.

– Народ приветствует свою Королеву.

– Да ладно, Йедан.

***

Капитан Добряк встал у фальшборта, поглядел через покрытую рябью воду на «Силанду». Солдаты обоих размещенных на проклятом корабле взводов вышли на палубу. Почти все собрались за игрой в кости – или в какую непотребную игру они там играют? – а весла рыхлят воду, поддерживая быстрый ритм. Мазан Гилани стоит около рулевого весла, рядом с ней виден сержант Корд.

«Счастливый ублюдок этот Корд». Лейтенант Прыщ, что стоял справа от Добряка, оперся руками о поручень, напряженно вглядываясь в Мазан (он полагал, что этим же заняты почти все люди во флоте, кроме занятых на вантах).

– Лейтенант.

– Сэр?

– Как вы думаете, чем вы заняты?

– Гм… ничем, сэр.

– Вы оперлись о планшир. Расслабьтесь. Мне что, все время придется говорить вам «расслабьтесь», лейтенант?

Прыщ выпрямился. – Извините, сэр.

– Эту женщину нужно упомянуть в рапорте.

– Так точно. Она немногое на себя надела, не так ли?

– Одета не по уставу.

– Чертовски отвлекает. Да, сэр?

– Вы, конечно, имели в виду – раздражает.

– Ах да, именно это слово я и искал. Спасибо, сэр.

– Трясы делают совершенно необыкновенные гребни, – продолжал Добряк. – Из панцирей черепах.

– Впечатляет, сэр.