Бурнасой* (СИ)

- Рад я. Очень рад, что оказия такая вышла. Заплутали мы, только не зря. Может леший не просто так нас кружил. Вдруг, да пожелал, чтобы мы с тобой встренулись. Дай-ка ишшо раз обойму. Крепок. Ох, крепок. Как груздочек.

- О, напомнил. Алевтина, где ты там? Груздей не забудь, волнух, редьки на закусь, да капусты квашеной с лучком. Люди с дороги голодные. Ладно, соловья баснями не кормят. Мужику с устатку рюмочку желательно граммов на сто пятьдесят. Для начала. А там, как пойдет.

В дому вся внутренность обшита строганными досками. Мебель тоже изготовлена из массива сосны, да березы. Все добротное, выдержано в одном ключе, но совсем не похоже на местное, поморское. В этом доме во всем изюминка. Вдоль большой стены накрыт стол, заставленный под завязку снедью. Ничего особенного нет, но заглядишься. Морошка, клюква, брусника, голубика. Грибы разные. Вареная картошка. Квашеная капуста. Сметана. Простокваша в литровых банках. Горкой пышущие жаром блины и горячие лепешки, когда только успели? Отдельно лежат несколько видов солонины и холодное вареное мясо, копченая рыбка, сало. Глаза разбегаются от такого изобилия, в животе забурлило от предвкушения.

На широкой скамье у печи сидят пятеро рыжих девчонок в цветастых хлопчатых сарафанах и мягких катаных валенках, мал мала меньше. В люльке, подвешенной к потолку, лежит младенец. Он не спит, но абсолютно спокоен. У стола русоволосая женщина лет тридцати, одетая, словно на этнографический праздник. Не хватает только кокошника. Статная, фигуристая. Не могу сказать красавица, но весьма видная.

- Познакомьтесь. Это моя Алечка. Желанная и вообще... самая-самая...

В это время в комнату вбегает еще одна Алечка, точно такая же, только одета немного иначе и начинает кричать.

- Почему все всегда достается одной Альке? Значит, она желанная, самая и прочее, а я?

Женщина принимается рыдать, заливаясь слезами, словно актриса, которую долго тренировали моментально лить слезу, когда того потребует роль. Егор поднял деревянную ложку и грохнул ее о стол.

- Цыц, курица! Разве я сказал, что ее люблю, а тебя нет? Ты тоже самая-самая. Может еще желаннее. Только не повод сейчас решать такие проблемы, люди с дороги, да и недосуг им ваши раздоры и дрязги наблюдать. Знакомьтесь, моя любимая супруга Варвара. Самая желанная и дорогая ...

Теперь в наступление пошла Алевтина, с ходу начав орать на Варю.

- Не нарывайся, Варька, моя таперича няделя. Значит, и гости мои.

- Егорка твой, а гости общаи. Я тоже стол накрыла. Не хуже тябя. У мяня гулять будям.

- Цыц, сказал! Раскудахтались. Вот свалю от вас в монастырь. Здеся гулять будем. И не позорьте меня перед гостями. Брательника стыдно. Ты, Алевтина, по правую руку садись, а ты, Варвара, по левую. Обе любимые. Самые-самые. А за детишками пущай девки сбегают. Да живо чтобы. Марию не уроните. Алевтина, разом вторую люльку подвесь. Начинать пора. Вино уже согрелось от ваших споров. Новое принесите, чтоб со слезой, холодненькое, как положено. Дорогих гостей принимаем. Сейчас ребятня прибежит и начнем.

Через несколько минут в горницу влетают еще пять рыжих как огонь девочек с кульком на руках.

Да!!! Неужто в глазах двоится? Такого во сне не увидишь. Итого двенадцать рыжих девок получается. Чистенькие, нарядные. За такое грех не выпить.

Наконец все вопросы уладили. Сестры, а это оказались близняшки, уселись. Все налили в огромные, действительно граммов по сто пятьдесят, стопки самогон со слезой и над столом зазвенело. Ух-х! Крепка, зараза.

Я отхлебнул слегка и украдкой поставил остальное на стол, не решаясь начать закусывать. Думал, сейчас обязательно кто-то обидится, что со всеми не пью.

- Уважаю. Поддерживаю. Это развлечение не для всех. Потому и выпили первую без тоста, чтобы никого не сильничать. Обычно сначала пьют за хозяев, тогда всем приходится опрокидывать горючее до дна, чтобы хозяева не обиделись. Теперь вижу, что к чему. Дальнейшие тосты не для всех, только желающим. Полагаю теперь все поняли, что к чему. Это моя дражайшая супруга Алевтина, а это дражайшая жена Варвара. Ну а дети, все, как один, мои. Только сейчас мы выпьем не за них и не за нас, а за дорогих гостей. И закусывайте, закусывайте. Девки, давайте музыку. Веселитесь. У нас сегодня замечательный праздник. Брат Колька приехал, - на этом месте Егор прослезился, выпил залпом и отвернулся смахнуть слезу.

- Не обращайте внимание. Впечатлительный я очень. Говорят мужикам слезы не к лицу, а у нас все наоборот. Жены мои любимые и единственные никогда не плачут, чаще бранятся, все меня делят. Только живого разделить на кучки не получится. Терпите уже, мои дорогие. Бог свидетель, не я тому виной. Обознался. Только ничуть о том не жалею, да и выделить ни одну не могу. Простите уж вы меня. Все для вас сделаю. День и ночь работать буду. Никогда нужды знать не будете...

- Довольно уже. И так всех разжалобил, отец. Детишки вон и не танцуют. Того и гляди хором рыдать начнут. Давай, лучше споем. Нашу. Любимую. - Сказала Алевтина, сегодня считая себя главной и ответственной.