Буржуазия и царизм в первой русской революции

Правительственная «весна». Земский съезд 6–9 ноября 1904 г. Осенью 1904 г. царское правительство в обстановке нарастающего революционного движения и военных неудач затеяло, как и в начале 80-х годов, игру с земским либерализмом. Назначенный вместо убитого Плеве министром внутренних дел кн. П. Д. Святополк-Мирский заявил, что внутренняя политика должна покоиться на доверии к «общественным учреждениям». Был ослаблен надзор за земством, возвращены из ссылки опальные земцы и смягчена цензура над либеральной печатью.

Правительственная «весна» — так назвал либеральный курс Мирского редактор-издатель «Нового времени» А. С. Суворин — вызвала необычайное оживление в земско-либеральных кругах.

Земские собрания, либеральные общества и союзы выступали с приветствиями Святополк-Мирскому, в которых выражали восторг по поводу доверия власти к «общественным учреждениям». «Освобождение» заверило министра, что либералы «будут поддерживать всё хорошее, идущее сверху» и что они «готовы также и ждать. Надо только немедленно объявить, что народ будет призван к управлению страной. После такого заявления «общество» может временно удовлетвориться разными смягчениями и полумерами»⁴¹.

После отступления Куропаткина из Ляояна Е. Н. Трубецкой опубликовал статью «Война и бюрократия». В этой статье самодержавная бюрократия объявлялась единственным виновником неудач русского оружия. По убеждению Трубецкого, чтобы одолеть внешнего и ещё более опасного «внутреннего врага», правящие круги должны поспешить с осуществлением слов Святополк-Мирского о необходимом доверии правительства к «обществу» ⁴².

В связи с заявлением Святополк-Мирского о готовности правительства вступить на путь доброжелательного соглашения с «обществом» бюро земских съездов постановило созвать на 6 ноября 1904 г. съезд председателей губернских земских управ и земских гласных для обсуждения вопроса об общих условиях нашей государственной жизни и желательных в ней изменениях.

Святополк-Мирский сперва разрешил съезд, но, узнав, что на нём будут обсуждаться не земские дела, а политические вопросы, взял своё разрешение обратно. Впрочем, он обещал не трогать земцев, если они соберутся частным порядком, причём советовал собраться не в Петербурге, где готовятся манифестации. Представители бюро — И. И. Петрункевич, Шипов и кн. Г. Е. Львов — приняли условия Мирского, но сказали, что им удобнее устроить съезд в Петербурге⁴³.

На съезде все делегаты сошлись на том, что только безотлагательное осуществление политических реформ может остановить рост недовольства в широких кругах общества и народа.

Съезд признал необходимость «народного представительства». По вопросу о полномочиях его голоса разделились: большинство (71 голос) требовало для представительного учреждения законодательных прав, а меньшинство (27 голосов) ⁴⁴ во главе с Шиповым развивали славянофильскую доктрину о том, что «русскому народу чуждо стремление к народовластию и в нём очень сильна привязанность к идее самодержавия»⁴⁵. Требование прав и обеспечение их конституционными гарантиями, по мнению шиповского меньшинства, могли пробудить в народе стремление к захвату государственной власти. Поэтому шиповцы стояли за сохранение самодержавия, усиленного «советом земли». Они считали, что народу должна принадлежать лишь «сила мнения», право подавать советы, а «сила власти» должна полностью остаться в руках царя.

Никто из участников съезда не мыслил себе изменений государственного строя иначе как по почину царя. Предложение Н. А. Карышева о передаче проекта основного закона Российской империи на обсуждение «выбранного всем народом путём всеобщей подачи голосов собрания»⁴⁶ не получило поддержки. П. А. Гейден откровенно заявил, что «если мы считаем, что спасение России в правовом порядке, то удовлетворительного ответа от народа мы не получим… Пока крестьяне будут говорить о мужицких интересах, надо признать их ещё недоросшими до понимания политических прав»⁴⁷.

Съезд тщательно избегал всего, что могло бы быть истолковано как обращение к народу или выражение солидарности с требованиями или методами революционной демократии. Даже квартиры, в которых происходили заседания съезда, менялись во избежание «нежелательных» манифестаций рабочих и демократической интеллигенции!

Среди других вопросов на съезде был рассмотрен вопрос об организации дальнейших земских совещаний. Было решено, что эти совещания в будущем должны состоять из всех выборных председателей губернских управ и из лиц, избираемых в количестве четырёх от каждой губернии частными совещаниями губернских гласных.