Буржуазное достоинство: Почему экономика не может объяснить современный мир

Привычки к бережливости, роскоши и процветанию, а также рутины бывшей эксплуатации являются обычными для человека и во многом неизменными. Удивительное подтверждение этой точки зрения можно найти у последователя Карла Поланьи: "Всегда и везде существуют потенциальные излишки. Главное - это институциональные средства, позволяющие воплотить их в жизнь... призвать к специальным усилиям, отложить лишнее, разделить излишки". По словам теолога и социального обозревателя Майкла Новака, "Вебер подчеркивал аскетизм и шлифовку; на самом деле сердце системы - это творчество". Вот что было новым. Современный экономический рост зависит от прикладных инноваций в создании приспособлений (организационных и интеллектуальных, таких как правовое партнерство и исчисление, в равной степени, как и физических), что философ Уайтхед назвал изобретением метода изобретения. Изобретение изобретений, в свою очередь, оказывается зависимым от буржуазного достоинства и свободы - во всяком случае, когда гениальные приспособления были впервые изобретены, а не просто взяты на вооружение, как это впоследствии удалось сделать СССР и КНР (правда, вяло, в условиях централизованного планирования). "Мы не сомневаемся, - писал в 1675 г. памфлетист, выступавший против машинного производства, - что инновации получат поощрение в Англии". Так и произошло.

Существует множество историй о предыстории бережливости. Центральные из них - марксистские, веберианские, а теперь еще и с точки зрения теории роста. Они ошибочны. Acкумуляция не была основой современного экономического роста, перехода от средневековой к раннемодернистской экономике или от раннемодернистской к полностью современной экономике. Она была необходимым средством, но довольно легкодоступным, как шекспировский алфавит. А вот сутью были инновации. Если вы лично хотите немного разбогатеть, то, конечно, будьте бережливы и тем самым накапливайте деньги на пенсию. Но гораздо лучше иметь хорошую идею и быть первым, кто вложит в нее деньги. И если вы хотите, чтобы ваше общество было богатым, вы должны призывать к принятию созидательного разрушения и почитанию богатства, полученного честным путем инноваций. Не стоит призывать к бережливости, мало ли что. (Особенно не следует рекомендовать богатство, приобретенное воровством, как, например, программа создания "среднего класса" в некоторых африканских странах путем обогащения государственных бюрократов в крупных городах за счет фермеров.) Вы должны стремиться к тому, чтобы ваше общество было свободным, а значит, открытым для новых идей, а значит, образованным и изобретательным. Вы должны стараться убедить людей восхищаться правильно сбалансированными буржуазными добродетелями, не поклоняясь им. Таким образом, ваше общество станет очень и очень богатым. Американское общество в настоящее время отличается особой бережливостью. На этот факт сетуют современные пуритане, как левые, так и правые. Но поскольку Соединенные Штаты принимают инновации и чтят Уоррена Баффета, они будут продолжать богатеть и в замороженных пиццах, и в художественном творчестве, и в масштабах жизни среднего человека.

"Бережливость" получила широкое распространение в американской гражданской теологии. "Трудитесь, соблюдайте правила", - говорят американские политики: "Каждый может достичь американской мечты". Нет, к сожалению, не может, если эта мечта - о богатстве. Случаются случайности; Существо, управляющее миром, иногда, по Своему мудрому промыслу, определяет, что накопление не приносит результата; и большое богатство приходит в основном от большой и творческой бдительности. Как и многие другие священные слова, такие как "демократия", "равенство", "возможности", "прог-ресс", риторика бережливости, трудолюбия и следования правилам оказывается весомее своей материальной силы. Старую сказку о бережливости пора отправить на пенсию, а на ее место поставить точную историю инноваций.

 

Глава 20.