Буржуй ищет таланты

— Тебе сегодня еще раз жизнь подарили, — сказал он Удаву. — Не будь идиотом, сумей правильно ею распорядиться. Хотя, конечно, с такой рожей это будет непросто. Эй, кто-нибудь там внутри! Скажите ей, хватит уже петь!!! Тут даже дверь не спасает!

А потом оказалось, что Удав работает управляющим в ресторане, в который пришла устраиваться Хорошая.

— Я тогда так сильно удивилась, — все время повторяла она, — так сильно удивилась.

И это удивление не покидало ее лицо всякий раз, когда она ненароком встречала Удава. Тот тоже обладал завидной памятью — ненавидел ее так сильно, что казалось, временами от него пар поднимается. Но уволить Хорошую он не мог, потому что персонала не хватало и пришлось бы Удаву самому повязывать фартук и таскать подносы…

А работать Удав не любил все-таки больше, чем Хорошую.

Глава 5

— А вы гляньте, — глухо сказала Принчипесса, — Удав нас, так же как Росомаха, не признает.

И сказала так буднично, словно ей уже все равно было.

— Я бы посмотрела, только мне не видно ничего, — отозвалась Веро, сердито подпрыгивая. Все столпились у дверного прохода, и Веро из-за маленького роста ничего не было видно. — Ты хоть скажи, что там происходит. Почему все дышать перестали?

Но Принчипесса не ответила. Она в своих облаках витала…

Принчипесса ведь только вид делала, что ей все равно, но мучилась она страшно. От гвардии Удава отчаянно несло табаком, и ей от расшатанных нервов страстно захотелось курить. Признаться в этом не позволяла гордость: Принчипесса всем давно обещала, что бросит, но дым так раздразнил ее нервы, что она даже про больную ногу забыла — закрыла глаза, жадно вдыхала воздух и в неконтролируемом желании выкурить последнюю (ну, честное слово, последнюю!!!) все куда-то вперед порывалась.

— Да стой уже! — с досадой придерживала ее Веро. — Стой рядом, никуда не ходи!

— А может, ты сходишь? — жалобно прошептала Принчипесса. — Сходи, а? Стрельни у кого-нибудь сигаретку.

Веро возмущенно чертыхнулась, но призыву вняла — всех растолкала, пролезла вперед и зачарованно застыла.

…Гвардия была нестройная, местами драная, по виду — пьющая.

— Не пойму, кто это, — вполголоса щурился Томми. — То ли власть, то ли бандиты.

Было их человек пятнадцать, и каждый был образцом авангарда. У кого штаны разодраны, у кого царапины крест-накрест пластырем залеплены. У кого-то тельняшка с плеч приспущена и на всю грудь наколка с надрывом: «Не верь, не бойся, не проси!»

Казалось, они вышли из леса, где жили медведи, и пока шли — они всех этих медведей победили.

К тому же парни все как один были хмурые, неразговорчивые. Было видно, что накануне они хорошо провели вечер, и по общему настроению, по тому, как крепко были не в духе, становилось ясно: мелкие царапины не в счет, но убейте, до чего же болит голова!

Удав тоже был хмурый. Но тут Веро с Лошадником бы поспорила: он один из всех был самым приличным и, казалось, больше всех не болел. Он даже словно всех презирал. Но тут Веро не до конца разобралась, потому что Удав всегда всех презирал — у него образ мыслей был такой.

Окинув всех присутствующих безразличным взглядом, Удав спросил, где Росомаха.

— Кто? — почему-то замешкавшись, переспросила Хорошая. Она стояла впереди всех и никак не могла разобраться, то ли она итальянский стала понимать, то ли Удав с ней, наконец-то, на одном языке заговорил.

— Я… — выдавила из себя Хорошая, — я сегодня за нее.

Удав уставился на Хорошую. В его глазах мелькнуло недоверие.

— А эти кто такие? — кивнул он на Максимильяна и Томми. Веро с Принчипессой к тому времени незаметно за их спины спрятались. Веро все, что хотела видеть, уже увидела, а Принчипессе тоже курить расхотелось.

— А эти… — донеслась до всех ложь Хорошей, — эти по хозяйству помогают.

Максимильян с Томми стояли недвижимо и были похожи на двух пришибленных морских тюленей, которых волной случайно на берег вынесло. Хозяйственности в них не было никакой. А потом еще Буржуй вперед вылез. Увидел Удава, не сдержался, резюмировал «Чтоб я сдох» и завалился в обморок на задние лапы. Потом, надо отдать ему должное, поднялся, снова сел, но больше контролировать себя уже не мог — уставился на Удава в таком изумлении, что всем еще больше неловко стало.

— Работнички, — шепотом процедила Принчипесса. — Да Удав в жизни не поверит. Он же не дурак, он нас всех насквозь видит.

И Удав не поверил.

— Сейчас посмотрим, как помогают, — бросил он Хорошей. — Говоришь, за хозяйку осталась? Тогда давай, корми нас. Мы со вчерашнего дня в дороге. У меня вон парни с утра не завтракали.

…Пока Хорошая обсуждала меню с Удавом, остальные незаметно в кухню ретировались.

Максимильян воспринял поставленную задачу с душой, решил все съестное на свет вытащить. Громко хлопал дверцами шкафчиков — старался привлечь внимание коллектива. Из всех только один Буржуй внял призыву: бросился к открытому окну, забрался на подоконник и выпал в форточку — полетел отрывать котлету, которую закопал утром в огороде.

Остальные же сидели, как обессиленные интеллигенты, и, как принято, рассуждали, кто виноват.