Буржуй ищет таланты

— Почему же не сказала? — невольно улыбнулась Веро, втянув голову в плечи, чтобы Томми не раздражать.

— Ты что? — Принчипесса потянулась за миской для салата. — Жизнь… она дороже самолюбия.

…Потом все еще быстрее задвигалось, ускорилось и понеслось. Хорошая врывалась в кухню, сваливала грязную посуду у мойки, брала новые тарелки и мчалась обратно на улицу, парней кормить. Парни оказались прожорливые. Принчипесса едва успевала салат крошить. Веро торопилась, мыла сковородки, и только пена во все стороны летела. Томми это, честно говоря, не ценил — стоял гордо, делал омлет, но вид у него при этом был такой, будто он барана запекает. Чуть склонившись над сковородкой, Томми благоговейно ждал, пока омлет поднимется, станет пушистым, нежно-золотистого цвета. Что-то ласково ему нашептывал, покрывал корочкой сыра, украшал листиком петрушки… Веро как раз грохнулась у мойки, поскользнувшись на мокром полу, так ей тоже хотелось добрых слов услышать.

Томми это по-другому расценил. Принчипесса рядом мрачно сыр натирала.

— Ну кто так трет! Руки оторву! Иди салат нарви! Там у сарая растет! Веро, быстро сыр тереть!

Хорошая как раз принесла новую гору тарелок и тут же у мойки ее свалила.

— Томми! — закричала Веро. — У меня только две руки!!!

— Нет, не две! Ты еще за брата работаешь!!!

Шум воды перебивался звоном вилок, ложек, окриками Томми, который все время подгонял. У Веро затекла спина, от слез и мыла все пылало перед глазами, а потом вдруг наступило затишье. Веро с ненавистью бросила последнюю сковородку.

— Гав, гав, гав! — раздалось вдруг за окном.

Веро поняла, что если сейчас не вдохнет воздуха, то всю ярость обрушит на омлет, который только что Томми приготовил. А он даже не сразу разрешил этот омлет Хорошей унести, стоял и любовался на него, будто только что Мадонну изваял.

— Мне нужно пять минут! — бросилась Веро к подоконнику.

— Куда?! — завопил Томми, забыв об омлете.

Веро обернулась. Томми бежал к ней, раскинув руки, со взглядом олимпийца и волей к победе. И Веро поняла, что, если он ее настигнет, она будет мыть сковородки до конца своей жизни.

И тогда она забралась на подоконник, мысленно со всеми попрощалась и выпала из окна…

…Свалившись в траву, Веро свернулась как улитка и замерла, прислушиваясь к погоне. Оказалось, что лежать в зарослях петрушки было очень даже приятно. Теплые листья ласково щекотали лицо, птицы выводили нежные трели, как-то быстро накатилась летняя нега — захотелось вздремнуть и забыть о недомытой посуде. Но Веро крепко подозревала, что за свободу ей придется дорого заплатить, и, стараясь отсрочить платеж, она собрала всю волю, привстала и прерывистыми движениями отползла за угол дома. Немного пришла в себя. Села, прислонившись к теплой стене дома, и глубоко вздохнула. Закрыв глаза, впитывала в себя лучи солнца и мечтала о Максимильяне — попался бы он сейчас ей под руку, она бы душу отвела, слова бы выбирать не стала.

И вдруг снова послышался лай Буржуя. Веро прищурилась. Лай доносился из-за сарая. Ладно, если нет Максимильяна, сгодится и собака — ее сейчас все раздражают. Поднявшись на ноги, Веро тщательно отряхнула коленки. Жизнь понемногу обретала смысл.

Встав на цыпочки и незаметно подкравшись, Веро обошла дом и тихо выглянула из-за угла.

Буржуй стоял у сарая, на самом солнцепеке, на верхушке огромной, как пирамида, кучи песка. Песок под ним незаметно проваливался, и Буржуй, как корабль в пустыне, медленно уходил на дно. Лап уже не было видно, песок почти добрался до брюха, голову нагрело так, что Буржуй сам не понимал, как еще жив. Но, презрев все препятствия, пес не отступал — стоял, кровожадно задрав морду, и истошно лаял.

Веро, все так же на цыпочках, подкралась к собаке и тоже задрала голову. На крыше сарая сидела курица и, склонив набок голову, испуганно кудахтала. Веро поняла курицу без слов, ее пронзило острое чувство сострадания. Она примерилась, прыгнула и, упав в кучу песка, изловчилась схватить пса за задние лапы.

— Ты обалдел?! — рявкнула Веро и с удовольствием подтянула к себе Буржуя. — Тебя все ищут! Ты хотя бы что-нибудь полезное сделал бы!

Буржуй обернулся и недовольно зарычал. В его глазах на мгновение сверкнуло возмущение: «Я ведь собака, могу и прикусить если надо».

— Я тебе голову оторву, скотина, — не моргнув, ответила Веро, — если угрожать будешь.

Буржуй вздохнул и призвал всю свою терпимость.

— Я ее уже час выслеживаю, — сказал он, а потом снова алчуще посмотрел на курицу, — столько времени мне голову морочила, дрянь. Но теперь все — попалась, птичка.

Свежий воздух и новые впечатления разбудили в душе Буржуя охотника. Он облизнулся. Курица нервно сглотнула.

— Не тронь курицу! — благородно сказала Веро. — Она, можно сказать, нам жизнь спасла. Если бы не ее яйца, пришлось бы на всех делить твою котлету.

— Да, кстати, как там котлета? — на минуту отвлекся Буржуй. — Еще что-нибудь осталось?

Курица, перестав кудахтать, напряженно вслушивалась. У нее выпал трудный день…