Бусидо 5.0. Бизнес-коммуникации в Японии

Уже сам ранний космогонический миф – создание Японии богами-супругами Идзанами и Идзанаги – включает в себя описание ряда характерных климатических сторон: так, супруги стоят на парящем небесном мосту, смотрят на расстилающийся под ними океан, и с копья Идзанаги, которым он тронул воду, падают капли и становятся островами Японского архипелага.

Особое географическое положение страны (островное государство с ограниченными природными ресурсами), а также климат с характерными природными катаклизмами сформировали социальное взаимодействие по принципу взаимозависимости. Это касается и коллективной культуры поливного рисоводства, и преодоления «всем миром» последствий землетрясений и тайфунов. Но даже длительную политическую независимость Японии от внешних врагов обеспечила, по сути, геоклиматическая случайность: резкое на этой широте изменение воздушных потоков. В период завоеваний татаро-монголами своих восточных и западных соседей многочисленные корабли хана Хубилая дважды (в 1274 и 1281 годах) подходили к берегам Японии, но оба раза были рассеяны неожиданно поднявшимся тайфуном. Знаменитое выражение камикадзе (в переводе «божественный ветер») возникло именно в те времена. Впоследствии к естественной географической изоляции прибавилась рукотворная: в период Эдо (1639–1854) сёгунат Токугава проводил сознательную политику самоизоляции от мира. Безусловно, и в те времена некоторому количеству иностранных, например, голландских и китайских кораблей было разрешено заходить в строго определенные порты страны. Отдельные японские купцы также получали от сёгуната разрешения на торговлю с Китаем и странами Юго-Восточной Азии[9]. Однако в целом Япония оставалась в относительной изоляции вплоть до второй половины XIX века (1860-е годы). Географическая и политическая изоляция способствовали сохранению гомогенности нации. В этих условиях естественным путем была выработана особая коммуникационная культура. Принадлежа к одному этносу, культуре и религии, японцы привычно ожидают друг от друга понимания даже без вербализации мыслей. Этот принцип действует в социальной коммуникации японцев, как в частной, так и в профессиональной, включая бизнес. В противовес западному представлению о продуктивности слова в контексте делового общения можно говорить о «негативном отношении к разговору в японском общении» (Yamada 1992:41). «Еще одна черта японских воззрений на свой язык – особое подчеркивание склонности к молчанию и невербальным средствам передачи информации. Например, Хага Ясуси пишет, что японцы не любят всю информацию передавать словами и можно говорить о “языке без языка” (gengai no kotoba) в Японии [Хага 2004:104]; по его мнению, японцы испытывают недоверие к слову и не любят объяснять [Хага 2004:260]», – указывает В. Алпатов (Алпатов 2008:40).

Японскую культуру общения – с подачи самих же японцев – принято описывать в параметрах «умалчивания», «недоговоренности», имплицитности и так далее. Используется и более сильный, на поверхности отрицающий общение термин «культура молчания». Однако культуролог Т. М. Гуревич ввела в научный оборот менее идеализированный и более функциональный термин «неговорение». Являясь важным компонентом японской коммуникации, неговорение предполагает скорее «умалчивание» или «недоговоренность», отказ от прямого высказывания, коммуникационную уклончивость. Бессловесное понимание у японцев сочетается с надсловесным: желаемый смысл не столько транслируется на словах, сколько невпрямую присутствует в атмосфере. Именно поэтому одна из «коммуникационных» поговорок японцев звучит как куки-о-ёму – «считывать воздух (атмосферу)».

Знание об этой своеобразной черте японцев давно перестало быть достоянием академического сообщества культурологов – она находит свое отражение в массовой культуре (кино, анимэ). Благодаря этому массовый зритель и читатель во всем мире имеет общее представление о лимитированном количестве слов и эмоций в японском общении.

Говоря о гомогенности, следует сделать уточнение: на современном этапе развития японского общества это не только вопрос национального состава или языка. Действительно, Япония, одна из наиболее развитых стран мира, по-прежнему остается мононациональной. Но еще более показательной является относительная социальная однородность: разрыв в размере доходов не выглядит значительным как в структуре одной компании, так и в сравнительной матрице различных профессиональных и социальных слоев. В частности, разработки в сфере прогрессивного налогообложения в Японии успешно помогают выравниванию доходов в разных слоях общества.