Бусидо и русский путь

Ковалев дал всем пример бесовской издевки над действительностью: "Когда я детально изучил стенограмму и просмотрел видеозапись, у меня возникли большие сомнения в адекватности такого наказания. Ударил-то первый Савельев, а не Жириновский! Мы несправедливо поступим, если накажем только Жириновского. Поэтому я и предложил не рассматривать сегодня постановление, дать время разобраться". В общем, как в детском саду, – а кто первый начал? Как будто двое решили разобраться в песочнице на кулачках.

Когда Дума отклонила постановку вопроса о санкциях против Жириновского, Ковалев сказал журналистам: "Довольно сложно определить, кто виноват в большей степени – кто спровоцировал ситуацию, или кто первый распустил руки". "Я посмотрел материал – Савельев говорит Жириновскому "Кончай брызгать слюной". Жириновский плюет, Савельев – бьет. Сложно определить, кто виноват в большей степени: кто первый плюнул, или кто первый распустил руки". Через три дня Ковалев, даже зная, что Генеральная прокуратура начала опрос свидетелей инцидента, предпочел открыто заявить свое мнение: во всем виноват Савельев! "Мы пришли к выводу, хотя Жириновский известный человек, и драку связали именно с его именем, но вторая сторона не менее, а может быть и более виновата в происшедшем". Потому, мол, что Савельев сказал Жириновскому: "Не плюйся! Уходи отсюда!" "Не знаю, как поступил бы каждый из нас, если бы ему бросили такие слова", – сказал Ковалев. Поэтому Ковалевым был оправдан и плевок Жириновского (если говорят "не плюйся", надо же обязательно плюнуть!), и нападение банды жириновцев, последовавшее сразу за плевком. Вот если бы Савельев плюнул в ответ – тогда другое дело, тогда все было бы "адекватно" и понятно Ковалеву!

Ковалев угадывал движения души начальства уже по тому, как Грызлов реагировал на картину драки, развернувшуюся перед его глазами. Грызлов: "Мужчины, давайте не уподобляться другим парламентам… (пауза). Мужчины я вас попрошу… (еще длинная пауза). Мужчины я вас попрошу охладиться в холле… Владимир Вольфович, пожалуйста, выйдите из зала". Как истинный любитель футбола, Грызлов не мог придумать для журналистов ничего умнее, чем удостоить Жириновского угрозы "показать красную карточку". Еще нежнее высказалась мадам Слиска, вице-спикер Думы того периода: "Депутата с таким стажем, как у В.Жириновского, такое поведение не красит". Сильно сказано: "не красит"!

Срам Генпрокуратуры, разумеется, был заказан Кремлем. Следователь по особо важным делам Лосева (заметим, что здесь понадобилось разбирать именно "особо важное" дело, а не мелкое хулиганство) сделала свою часть работы отменно. Но выводы за нее написали в Кремле – мол, нет повода для возбуждения уголовного дела. В Думе все было готово, чтобы оградить Жириновского даже от ответственности за мелкое хулиганство. Грызлов на заседании Думы не дал никому рта раскрыть – сразу поставил на голосование подготовленный проект "закрытия" дела. Отказавшись обсуждать представление Генпрокуратуры о лишении депутатской неприкосновенности группы во главе с Жириновским и меня, думское руководство нарушило законодательство о статусе депутата и совершило моральное преступление. Состоялся тихий позор государственной власти.

Если государственные мужи врали и подличали, то что оставалось делать журналистам? Они вгоняли в подлость своих читателей с не меньшей энергией, чем политики. Спасибо, что телевизионная картинка говорила сама за себя. И подлости журналистов мало кого интересовали. Я получил море восторгов, по поводу того, что "этого шута" наконец-то вздули. Не знаю, что там показывали за рубежом, но один из друзей написал мне, что новости по одному из популярных каналов ФРГ начинались весь день не со Шредера, а с Савельева. В Америке НТВ транслировало все с той же интенсивностью, что и в России. По американским каналам без комментариев показали думскую свалку, указав, что в России все еще хуже, чем у американцев. Там тоже все это очень любят.

Как и страну, меня удовлетворяет общее эмоциональное переживание, в котором мне довелось сыграть важную роль. Влепить по морде негодяю – это дорогого стоит. Вдвойне дорого сделать это публично, втройне – знать, что это событие увидели миллионы людей. Множество слов поддержки, услышанных мной, пробуждают надежду, что в обществе еще не все потеряно. Если Жириновского можно бить перед телекамерами, значит шпану, заполнившую страну и особенно власть, можно и нужно бить повсеместно. Правда, за прошедшие годы Жириновский вырастил в Думе целую свору таких же мерзавцев, и они не стеснялись выставлять свои мерзости напоказ, щеголяя дорогими костюмами, часами и машинами.