Бусина карманного карлика

— Для Василия — вполне достаточно, — подбодрил их Подснежник. — Он действительно страшно умный и сразу назовёт вам имя того, кого вы ищете, я уверен!

— Решено! — заявила Птичка. — Мы сию же минуту отправляемся в Петербург!

— А это далеко? — поинтересовался Лилле.

— Вообще-то далеко, — ответила Подснежница, — но вам повезло. Дело в том, что перед самым вашим падением мы собирались в Финляндию — проверить там запасы солнечного тепла. Петербург нам не то чтобы по пути, но мы довезем вас туда на домомобиле, а сами поедем дальше.

— У нас слишком много работы до начала весны. Пока силы не покинули нас, мы должны трудиться, — прошелестел Подснежник.

— А когда вы станете совсем старыми, — заволновалась Вера, — кто же будет следить за тем, чтобы весна приходила вовремя?

— Вот не знаем, — тяжело вздохнул Подснежник.

— Ладно, ладно, некогда нам сейчас думать об этом. Пока что надо работать! — Подснежница взяла под руку супруга, и они отправились в снежный гараж за домомобилем. — Мы сейчас вернёмся!

Птичка подозрительно молчала. Лилле задумался. Вера принялась бродить взад-вперёд и увидела на полу листок, который выронила по пути рассеянная Мохнатая Книга. Листок оказался портретом молодой Подснежницы. Она улыбалась и держала в руках голубые маки — такая красивая, что ей, наверное, было особенно страшно и горько лишиться молодости. Вера подозвала Мохнатую Книгу и вложила рисунок обратно.

— Сюда, сюда, ещё чуть-чуть, — указывала Птичка, куда лучше подогнать домомобиль.

Это было довольно громоздкое, длинное устройство. Подснежник очень гордился своим изобретением: на домомо, как его ласково называли хозяева, за день можно было проехать столько же, сколько на обычной машине. Вместо бензина его заправляли растопленным снегом, а фары сверкали не электрическим, а солнечным светом. К тому же и управлять им — одно удовольствие: никакого встречного движения, крутых поворотов и прочих опасностей. Руль у домомо был не справа и не слева, а посередине. Огромный такой руль, как два обычных, и весь увитый каким-то ярким растением. Внутри домомо — настоящая большая комната с диваном, столом, резным шкафчиком, набитым снежным вареньем, орехами и сушёными грибами.

— Забавная конструкция, — оценил Лилле.

— И не пахнет бензином, — заметила Птичка. Лилле, конечно, не помещался внутри, поэтому ему пришлось взбираться на крышу домомо по лесенке, которую Подснежники специально для этого принесли из гаража. Все четверо помогли Лилле залезть на крышу и хорошенько привязали его верёвками, чтобы случайно не свалился.

— Всё же это лучше, чем мешать всем на улице Беллинсгаузена, — вздохнул Лилле и свесил голову так, чтобы видеть и слышать происходящее внутри. Вера по-домашнему расположилась на диване, Птичка села на спинку стула и стала раскачиваться. Подснежница возилась с содержимым резного шкафчика, а Подснежник уже сидел на пружинистом стуле за рулём и готовился нажать на педаль.

— Ну что же, счастливого нам пути! — радостно произнесла Птичка.

Синий, разукрашенный белыми снежинками домомо запыхтел, зарычал и медленно сдвинулся с места.

История одиннадцатая. Помощники

Между салоном и местом водителя было голубоватое стекло, и никто не смел [мешать Подснежнику во время движения. Вера встала с дивана, уткнулась носом в это стекло и внимательно всё рассмотрела. Пружинистое сиденье было покрыто синим бархатом. Под ногами — зелёный ковер. Сама кабина была обита светлым плюшем: летом он был прохладным, а зимой — тёплым.

«Я тоже хочу порулить», — мелькнула у Веры мысль, но Подснежница взяла её за руку и отвела от стекла:

— Он ни с кем не разговаривает в дороге. И может очень разозлиться, если заметит, что за ним наблюдают.

— А долго нам ехать? Сколько нам ехать? — волновалась Птичка.

— Всего ничего! — ответила Подснежница. — Люди по своим дорогам могут за два дня доехать. Я слышала, что и меньше. Мы — тем более. Нам надо торопиться.

— Что это за местность? — никак не могла успокоиться Птичка.

— Район реки Кола, — объяснила Подснежница. — На этот раз Подснежник решил не делать остановок в пути. Когда там, наверху, наступит ночь, мы доберёмся до Петербурга.

— А откуда вы знаете, что теперь день? — удивилась Вера.

— По цветам на моем платье: утром они распускаются, к вечеру собираются в бутоны. А вот ещё у Подснежника пуговицы интересные: ночью на них появляется луна, а днём — солнце.

Примерно через каждые пять километров с потолка падали цветные ленты — зелёные, красные, голубые…

— Что это такое? — спросил Лилле: ленты щекотали ему нос.

— Опознавательные знаки, — сказала Подснежница. — Мы привязали их к дверям, чтобы сразу было видно: выход — здесь.

— Вот так мы и будем выбираться отсюда? — волновался Лилле: с его ростом всё казалось таким сложным!

— Как попали сюда, так и выберетесь, — засмеялась Подснежница.