Бустан

Коль ты в пути томишься жаждой жгучей,
Как водонос, притащит влагу туча.

Неисчислимый мир своих щедрот

Бог для тебя из праха создает.

Мед благовонный пчелы собирают,

И финики на пальмах созревают.

Никто, из воска делавший цветы,

Не достигал природной красоты.

Тебе сияют звезды и плеяды —

В чертоге мира вечные лампады.

Он золото рождает из песка

И мускус из газельего пупка.

Он начертал твои глаза и брови.

Тебе он ближе всех родных по крови.

Могучий, как он тонок в мастерстве:

Он нежный стебелек дает траве.

Ему — твоя душа, твое дыханье! —

А речь твоя слаба для воздаянья.

О боже, видишь, как я изнемог,

Что словом восхвалить тебя не мог!

Что муравьи, что рыбы в водных безднах?

Ведь даже сонмы ангелов небесных

Хвалы, тебя достойной, не нашли,

Мильонной доли не произнесли.

О Саади, оставь калам, не сетуй,

Смирись! Ведь нет конца дороге этой!

* * *

Не знает счастья, кто не знал беды.
Что богачу — раба его труды?

Едва ль доволен посланной судьбою

Страдающий, укушенный змеею.

Когда ты быстроног, то впереди

В делах благодарения иди.

Пусть старцу юноша вину прощает,

Пусть сильный участь слабого смягчает.

Живущему вблизи Аму-Дарьи

Ты о цене воды не говори.

Что знает он о жаждущих в пустыне,

Которым капля влаги — благостыня.

Кто в муках лихорадки не сгорал,

Тот и здоровья цену не познал.

Ночь не долга тому, кто в куще сада

Покоится, овеянный прохладой.

Но ведает, как ночь долга, больной,

Измученный горячкой огневой.

Разбужен барабаном шах; но даже

Не вспомнил, что не спят ночные стражи.

* * *

Холодной ночью как-то шах Тогрул[186]
На стража у ворот своих взглянул.

Снег мокрый падал, разливались лужи;

И тот индийский страж дрожал от стужи.

Тогрул, хоть и неласков нравом был,

Сказал: «Бедняга, ты совсем застыл!

Ты потерпи, как во дворец войду я —

С гулямом шубу теплую пришлю я».

Так было: снег валил. Вошел султан

В натопленный роскошный свой айван.

Там шаха пери юная пленила,

И стража сердце шахское забыло.

Индиец, что под стужею дрожал,

Совсем из царской памяти пропал.

А стражник в ожиданье исстрадался,

Но шахской шубы так и не дождался.

От ожиданья тщетного того

Мученье усугубилось его.

Уснул беспечным сном султан великий.

И молвил страж индийский смуглоликий:

«Ты спишь, владыка, с пери молодой,

Забыл, как «осчастливлен» я тобой?

В блаженстве райском всяк твой час проходит.

Не знаешь ты, как ночь для нас проходит».

* * *