But all that dies... Is born again (СИ)

─ Что с тобой случилось, Риан? Почему весь вечер ты прячешься от меня… от нас? Ты жалеешь, что пошла с нами до конца? — спросил Дубощит, нарушив, наконец, гнетущее молчание.

─ Я… я не знаю, что и сказать тебе, Торин. Я в замешательстве. Мне так хотелось вновь увидеть его — этот величественный Эребор, но понимая, что наши честолюбивые желания могут погубить весь город, я… я опасаюсь всего этого. Поначалу я даже не верила, что мы дойдем сюда…

─ Так зачем ты пошла? Если тебя пугает всё, что с нами произойдет в ближайшее время?.. Почему ты не вернулась обратно? ─ взорвался вдруг Торин, ─ со своим остроухим, ─ пренебрежительно добавил он, неожиданно перехватив её руку и крепко сжав ─ так, что скорее всего причинил боль. ─ Он бы точно обрадовался!

─ Да что с тобой творится, Торин? ─ прошептала вдруг девушка. Пыталась отнять свою руку, что до сих пор была прижата к сильной груди и ощущала его колотящееся сердце. — Почему ты так изменился? Я перестала тебя понимать. Почему тебе вдруг стало плевать на жизни сотен и тысяч людей, едва ты увидел Гору? Почему не прислушиваешься к нам?

Риан действительно была в замешательстве. Наконец освободив свою руку и заметив ярко-алые следы на ней, постаралась их спрятать. Она не была по-настоящему искренней, когда переживала за жителей, ведь знала, что с её стороны им ничего не грозит. Впрочем, об этом совершенно точно не стоило упоминать в любом разговоре. Однако видя, как каменеет лицо короля, едва речь заходит об Аркенстоне, Риан пожалела об этом разговоре.

Торин молчал. Он понимал, что эльфийка права, но ничего не мог с собой поделать. Он ждал сотню лет, чтобы вернуться сюда. Она ещё не родилась в то время, когда он уже вел свой изгнанный народ в неизвестность и смел лишь лелеять надежду на возвращение в родной дом. И ему было всё равно, что сделает Смауг с Эсгаротом. Лишь бы вернуть Государев камень.

─ Пожалуйста, Риан, не отгораживайся от меня, ─ сумел произнести гном, но спустя какое-то время. ─ Мне так же нелегко принять данное решение, но я ждал целый век. Я не могу отступить просто потому, что чувствую жалость к людям. Не причиняй и ты мне боль. Прими хоть раз мою сторону. Без вопросов, осуждений и домыслов. Мне это нужно.

Не говоря больше ни слова, девушка сделала шаг навстречу, чувствуя, как разгорается неведомое пламя. Пламя ничем не сравнимое с драконьим. Оно становилось всё сильнее с каждым раз, когда король произносил что-то ей одной. Что-то настолько личное, тайное, что её сердце хотело петь, слыша необычайную мягкость в его голосе. Она дотронулась до его мягких, едва волнистых волос рукой, что вскоре плавно опустилась на сильное мужественное плечо. Так было правильно. Она обязана поддержать короля в изгнании в трудную для него минуту.

Они так и простояли рядом друг с другом. Молча, потеряв счет времени и смотря на звезды. Их холодный и одновременно прекрасный свет избавлял девушку от тревог, давал сил и поддерживал. Или это была близость Торина?

Предсказания Риан начали сбываться уже следующим днём. Едва взошло солнце, гномы, свернув свой лагерь, с некоторым нетерпением стали собираться, чтобы идти в свой последний путь. День Дурина наступил, а едва сядет солнце, они смогут войти в свой дом.

Последний раз плотно перекусив приготовленной Бардом едой, они стали подниматься по узкой и крутой, уходящей вверх лестнице. Никто, включая толстяка Бомбура, не возмущался долгим подъемом. И уж тем более никто из более молодых гномов не говорил и слова против.

─ Скоро солнце скроется, ─ заметил Балин, глядя в небо, ожидая этого момента уже забравшись на небольшой выступ перед монолитной «дверью», ─ Завтра начинается зима…

─ Ну, что ж, у нас есть ключ, ─ молвил Двалин, подходя к стене и начиная её ощупывать, ─ значит, должна быть и замочная скважина.

─ Последний луч в день Дурина укажет скважину. Подождем.

Риан и Бильбо, как самые недееспособные в этом деле, сели на краю уступа, внимательно наблюдая за солнцем. Вот оно повернуло на запад, и на кусочек едва видимого леса легло желтое пятно, как будто солнце осветило последнюю осеннюю листву. Вскоре большой оранжевый шар скатился к горизонту.

День догорел. Гномы неотрывно наблюдали за гладкой каменной стеной, на которой танцевали закатные Лучи. Они окрашивали камень в багряный цвет и обрамляли лощину причудливыми, словно живыми тенями. Последний лучик, превращаясь в едва видимую линию, скользил по камню, но постепенно исчезал и погружал все в полумрак, переходящий в темноту. Ничего не происходило. Солнце окончательно скрылось за Горой, не дав взволнованным и раздосадованным путникам никакой подсказки.

─ Нет. Нет, ─ все еще неверяще смотрел на карту Торин, а Риан, переживательно скривившись, будто ощущала его отчаяние. ─ Последний луч в день Дурина укажет на замочную скважину…

Его потерянное лицо выражало смесь злобы и грусти, а вскоре не соответствующий Дубощиту беспомощный взгляд оглядел весь отряд.

─ Что? Что мы сделали не так? Что упустили? Балин? ─ прошептал он, еле пошевелив губами.