Бузина, или Сто рассказов про деревню

– Это как? – Свербигуз вынимает из кармана свитки вторую варежку, – ешь, маленький, ешь. Я тебе в Свербигузовке таких рукавиц! Ты што! Дарья, собирай, чо у него в командировку есть? – Я кладу в сумку светящийся ошейник, миску, корм, подстилку, мячики, и беру на поводок Лёву.

– Не, этого я не возьму, – Свербигуз качает головой, – куда мне двух?

– А к Фунту еще и кот, – я снимаю со шкафа переноску, – иначе затоскует!

– Ты еще скажи тебя взять, Сашу, да полдеревни по-любому выйдет! Сиди, Фунтик, сиди… я тебе рукавицы сюда привезу, – и Свербигуз, оседлав кобылу, скрывается за поворотом. Фунт, сладко зевнув, устраивается в корзинку – досыпать…

                                        х х х

Следом за мужем пришел Дедулик.

– Ты знаш, – сказал он и плюхнул мне на стол пакет, сочащийся свежей кровью, – вот те подарок.

Дедулик всплакнул.

– Господи! – ужаснулась я, – ты, видать, кого близкого порешил-то?

– Овцу, – Дедулик всплакнул еще раз, – я их, бл… ей, ваще всех к зиме сведу! Такие б… ди! Сена не накосить! Огород потоптавши! Я глан дело, Ваське Грачёву чё – я ему как? Ты, грю, приди, и порешим одну. Прям сёдни с утра. Я грю, тебе самогону и две пачки курева, смогёшь? Он – да я за такую щедрость кого хошь прирежу, могу и тебя. Ага. Я ждамши – нет, нет. А овцу-то жальчей и жальчей… ну, я к Ефимовне – може, Васька у ей на сене. Нет. А Ефимовна – ну эта такая скажу женщина… она грит, не надо мне вина, я так, говорит, зарежу. Господи! – Дедулик перекрестился, – где живу! среди кого? Готовы за ни про что овцу порвать… вот, Серёга Тюремник за сто рублей взямши…

– Мда… – даже муж озадачен, – что уж… такое дело, печаль! Ну, может чего хорошего скажем – про овцу – то?

– Ты эта… доча, – Дедулик уже затягивает горлышко холщового сидора, – ты её погуще-т вари… ей, почитай, семь годов ужо было т…

– Самая пора в школу, – ляпает муж и Дедулик заходится слезой.

                                        х х х

Климат в избе банный. За столом сидят Дедулик, тракторист Стасик из деревни Потапово, и муж. Пьют – кто что. По времени дня. Разговор идет о рыбалке.

– Чу! – Дедулик смотрит мужнины рыбацкие штучки, – раньше крУчок гнули и орешину… щас – да!

– Раньше за хорошую цену совхоз рыбу покупал, – Стасик поднаторел на рижских шпротах.

– Тада да… рыбы было… да! – Дедулик мочит в водке сушку, – без трусов в воду не войдешь!

– Сейчас можно, – муж ест мороженое ложечкой.

– А баба раньше на колбасу хорошо шла, – вспоминает Дедулик блаженно.

– На червячка не?

– Не, с Москвы привезешь колбаску, они на запах прям бежали… да…

Входит соседка Ритка с банкой яблочного сока и в майке цвета увядшего цикламена.

– О! – ахает муж, – Донна Роза Кальвадос!

– Саш, у меня газонокосилка свистит … – Ритка косится на Дедулика, тот облизывается.

– А чего, мотив-то какой? – Ритка воспроизводит нехитрый мотивчик.

– Еще покоси, чтобы она Стаса Михайлова начала…

– Дураки вы, – Ритка уходит.

– Да, – тянет пиво Стасик, – сейчас с бабами тяжело как… Теперь на колбасу бабу не возьмешь!

– Ты бы шпрот привез, – советует муж.

– Чу! – Дедулик – на рыбу они никак… я вчера Нинке ведро подлещиков, а она…

Я ухожу. Купаться. Безо всякой опаски быть пойманной или съеденной. А колбасу в жару? Фи… пива бы, холодного?!

                                        х х х

Дедулик молод, еще восьмидесяти нет, самое начало за семьдесят, хоть и при внуках. Даже и дедом не назовешь – так, мужчина хоть куда. Но, борода, конечно, возрасту придает, аж солидно! Они с мужем нашли общий язык в пламени сварки и объединили усилия. Сейчас сидят, чаевничают. Дедулик любит чай с вареньем, потому ставлю им банку, чтобы блюдечки не мыть.

– Ты понимаш! – Дедулик багровеет шеей, – Мишка т сукин кот! А! А? – это он уже спрашивает, дескать, сукин ли кот – Мишка.

– Ну! – муж соглашается.

– Я оставивши на зиму лодку. С мотором. Мишке. Куды я в Мурманск лодку т попру? Ну?

– НУ!!!

– А вот! – Дедулик бросает в сердцах ложечку, – приехавши к лету, и к Мишке. Ну – лодку т конопатить, сё да как, мотору жизнь прогреться надо, ну?

– Ну!

– А нет!

– Ну?

– Вот те, ну… Я этому Мишке! где, кричу, мотор мой с лодкой, потому как чую – не то! А он мне – так я, грит, продал все, еще по весне… не, ну как? он грит – а мне жить не хватало на что! А? чужу лодку с чужим мотором! в сохран оставлено-то!

– Ну … – муж возмущен.

– Главно дело – я ж яму, чорту такому, в телефон звонил! Он сказал бы, я б яму денег выславши!

– Я бы убил, – муж думает о своей казанке, проданной ему быстроглазым цыганом из Витебска в 91 году, – прям не думая…

– Ну вот, Сань, пойдем ему ввалим-то, а?

– А давно продал?

– Дак годков пять тому назад!!!

– Тогда уже пора… пойдём!

                                        х х х

Дедулик, конечно, фрукт. Ананас, я бы так сказала. Или дуриан какой. Я ж спала! И было к полуночи. А тут звонок играет «Турецкий марш». Ой, думаю, это может быть что угодно. Кота выпустила вперед, Лёву прикрыла собой и пошла. А там, в лучах света – Дедулик.