Бузина, или Сто рассказов про деревню

– Дарья! – кричит, – Дарья! – и машет руками, как вентилятор какой. – Мне на минуту, – кричит. Думаю, раз на минуту, мужа будить не буду, управимся как-то сами. Если бы на час, то – да. А так – нет. Дедулик снял боты, носки и прошел босыми пятками в избу. – Всё, – сказал он, – теперь как быть не знаю. Конец.

Через сорок пять минут, оглушенная совершенно событиями и децибелами (а Дедулик в волнении дает как истребитель на взлёте), я поняла, что его, Дедулика, грозят убить во сне.

– Зарезать! – кричит Дедулик, – зарезать меня хочет! И Зинку привела! И Ленку конопатую! А та еще пианица какая горькая! А я как? Я как? Оне втроем?! Всё Машкино на меня поднялося, чистай бабий бунт!

– Так в глаз не проще, – проснулся муж и вышел с котом на шее, – дал в глаз, и тихо. А лучше табуретом, это и прочнее для мебели, и наверняка.

– А в тюрьму? задрожал Дедулик.

– Табуретки не сажают, – авторитетно заявил муж. – Это ж мебель. А мебель – как в шахматах ферзь – ходит, куда хочет.

– Я в шашки, загрустил Дедулик, – и только доской если чего-то по пальцам прям.

Пауза зависла в ночном воздухе.

– Ну, бывайте, люди добрые, – Дедулик хотел бить челом оземь, но не рассчитав, уперся лбом в нашего пса Лёву. Лёва заорал от ужаса и вспугнул кота, спящего на мужниной шее. Кот, не будь дурак, взвился, оставив на мужниной шее глубокие, как первая борозда, царапины. – Ой, мля! – сказал Дедулик, поднимаясь, – теперь мне точно в тюрьму.

– Давай я участковому сразу отзвонюсь, – предложила я, – чтобы утром его не будить. Сельский участковый был на задании в Селифаново, у кумы, и Дедулику посоветовали обратиться, если будут трупы, сразу в МЧС.

Когда за Дедуликом скрипнула дверь, муж спросил:

– А чего он приходил-то?

– Его бабы какие-то зарезать хотят, – пожала я плечами.

– До чего люди дошли, – удивился муж, – пожилой человек, козу держит, с парашютом прыгал, а его зарезать?

Утром вся деревня обсуждала одну версию – Дедулик приехал к Дашке ночью свататься, а тут Дашкин муж пригрозил его зарезать, и тогда бабка Ефимовна написала на Дашку донос участковому… а три бабки, которые лежали в больнице по старости лет, выступили свидетелями за справедливость наказания.

                                        х х х

Избу с бревенчатыми изнутри стенами только у городских и встретишь. Наш народ почище городских, и унылость бревна скрашивает разноцветьем обоев. Внуки, зная о таких пристрастиях к красоте, присылают дарёное им на новоселье весёлое китайское барахло – неработающие 3D —стерео панно с кислотно-зелёными водопадами или часы, золоченные с такой щедростью, что глазам больно и хочется часы немедля снести в ломбард. От этого в избе происходит сияние торжественных представлений о прекрасном. У Дедулика внуков полно, вот и шлют. Егоровна, заложив руки за спину, обходит места, куда открыт доступ, причмокивая от здоровой зависти. Особенно разит её в сердце новый буфет с золотенькими накладочками и застекленными дребезжащими дверцами.

– Чаво хранишь тута?

– А ничаво, – Дедулик бежит вытаскивать ключик из дверцы, но – поздно. Дверка открывается, и тут ахаю я. На самой верхотуре буфета стоит гипсовая модель гнома в натуральную величину, удачно раскрашенная в цвета Силезских штолен. Но стоит так хитро, что низом – вполовину на буфете, а вполовину-то! на дверке, то есть – откроешь дверку, а тебя гном – бах! и по башке. Тут не языка, жизни можно лишиться, не разобрав до конца щучью голову.

– Стой! – кричу, – лови! сейчас как… упадёт!

Егоровна глядит вверх.

– И кто-й тебе эту фигуру на шкап загнавши?

– Так Валентина Ильинична моя! – гордится Дедулик своей городской снохой, живущей в городских условиях Торопца, изредка заезжающей летом на грибы да ягоды, – она толк знает! Во, как обставлено!

– Вот ты в милицию её сдай, – советует Егоровна, – она тебя прибить видать и хотела. У ей чо там?

– Так вино заграничное! – хвастается Дедулик, поглядывая на нависшего гнома.

– От-то! – Егоровна поднимает кривоватый палец вверх и смотрит на Стасика.

– А я чё? – идёт он пятнами, – я ж рази дурак по сервантам тырить? Я на месте потребляю…

– Стало быть, не от тебя поставлено, – Егоровна задумается, – но ты бы, дед, избу обсмотрел, а то вдруг где еще капканы на тебя стоят, не?

                                        х х х

Невзирая на вывешенный на калитке плакатик со словами «ДО 16.00 – НЕ ЗВОНИ – УБЬЮ!» Дедулик поскребся в дверь в 15.00.

– А чево? – спросил он встревожено, встретив мой нехороший взгляд, – я же не звонил?

Пришлось ставить чайник. Обсевши аккуратно стол, дуем в блюдца. Дедулик варенье потребляет вприкуску, а конфекты – вприглядку.

– Вот, слушай, Дарья, какое дело… – говорит Дедулик, – в чем больше вредности для организму ежели прописан диабет?

– В сахаре, – уверенно говорю я.

– Не! В конфектах из шоколаду или в карамельках?

Зависает пауза. Лабрадор Лёва считает, что всё полезно, кот Симба ест только йогурт, муж Саша – конфеты «Откуси-выкуси» местной фабрики из Белоруссии. Решили, что лучше ловить рыбу, чем ну их конфеты совсем.

– Дарья! – Дедулик интересуется, – а вот, как ты глянешь, заяц домашний, что съест скорее – мякиш или корочку?

– Корочку, – отвечаю.