Бузинные ягоды и заклинание по уплотнению воздуха (СИ)

Тина - ловец. Когда это объявляют, она уверена, Робин кривит губы в улыбке. Нет, говорит сама себе Голдштейн, она не оплошает на первом же матче. Сегодняшний матч предстоял с факультетом Пакваджи, отважными сердцами и по совместительству прирожденными лекарями. Их команда не раз получала репутацию самых несдержанных правилами, они, без зазрения совести и несмотря на все запреты, умудрялись калечить как себя, так и команду соперника к концу матча. Так что, даже только это стоило переживаний. Но спокойный голос командира команды вселял уверенность в свои силы, и Тина, выходя под звуки с трибун на поле, смогла наконец спокойно вздохнуть.

Куинни в этот раз заплела ее передние пряди в два пучка, что непривычно забавно торчали на голове девушки. Она, проходясь рукой по голове, с легким недовольством это отметила, натягивая капюшон плаща на голову.

Когда на поле вынесли мячи в старом, но по молодому крепком сундучке, Голдштейн приготовились. Одна из сестёр сжала крепче в руках метлу, перемахивая через неё одной ногой, подобно своим сотоварищам по команде, высказывая готовность к игре, а вторая затаила дыхание на одной из трибун для факультета Вампуса. Куинни с самого утра била мелкая дрожь при мысли о предстоящем матче, она все никак не могла поверить, что все это случилось, что ее Тина, слишком худая и слабая, сейчас на поле почти самая низкорослая фигурка среди обеих команд, стоит готовая к матчу.

Обеих оглушает пронзительный свист, а сразу после него трибуны взрываются одобрительными криками, и игроки срываются с места.

Все мигом подлетают, отрываясь от земли, тут же занимая позиции и начиная игру.

Тина держится чуть поодаль, стараясь уследить за золотым мячиком, что неконтролируемым потоком скачет по полю, появляясь то тут, то там. Квоффл быстро перемещается по рукам охотников, которые такими же быстрыми молниями перемещаются по полю. Тина впервые теряется. Во всеобщем шуме и суете ей кажется, что вот-вот, и она свалится с метлы, что она совершенно беспомощна и помочь команде ну никак не сможет. Пока перед взглядом отчетливо не встаёт золотистый мячик, красуясь и засвечивая блестящие бока.

Метла уносит ее вперёд прямо за ним, то почти опасно близко к земле, то к зрительским трибунам, у которых Голдштейн почти не успевает тормозить, чтобы вписаться в поворот. Весь мир сужается до четкой картинки с золотым мячиком и маячащей на заднем плане фигуре ловца другой команды, но Тина по-прежнему впереди. Метла легко слушается ее, накрениваясь то вправо, то влево, но когда она снова вылетает на поле с сорванным ветром капюшоном, снитч слишком быстро подныривает под ткань, обтягивающую трибуну, и Голдштейн стопорится. Краска отчетливо выступила на ее щеках, а пара мелких прядок все же выскочили из прически. Она с разочарованием обводит взглядом поле, пытаясь выловить взглядом золотой мячик, но он, как назло, пропал.

Счёт объявляется слишком тихо, думает Тина, не могла она пропустить так много, гоняясь за снитчем меж трибун, но цифры настойчиво сверкают на табло, и Вампус проигрывает уже на пятьдесят очков.

Внутри девушку разрывает от бездействия, нельзя же так, мячик слишком маленький, чтоб ловец постоянно за ним таскался, упустить его слишком легко. Собственное бессилие бьет по ней, как загонщик бьет по мячу, отражая удар прямиком в ее сторону.

Тина думает о том, что не успевает полностью отклониться, когда перед ней возникает защитник, поднимая биту и проходясь ею вскользь по бладжеру, который по-прежнему летит прямо на неё. Она прижимается к метле настолько быстро и близко, как только может, но всем существом чувствует не сильный, но настойчивый удар в руку и то, как бладжер цепляется за слетевший капюшон, путаясь в ткани и срывая плащ с легких заклепок на плечах, а Тину с метлы.

Ей везёт, что она крепко сжимает древко, везёт, что ладони почти не влажные, и что ее не пробивает страх. Хочется только на секунду закрыть глаза, спокойно вздохнуть, но этого ей никто позволить не может. Тина замечает краем глаза, как на трибунах местами взволнованно вскакивает народ, как профессора достают из тяжелых складок одежд палочки, готовые к тому, чтобы поймать ее в воздухе.

Тина думает, что обычно в таких ситуациях игроки отпускают метлу и мешком костей летят на землю, у которой их обязательно ловит заклинание преподавателей. Их быстро уводят с поля, не намереваясь выпускать обратно, ведь кто знает, что он там мог себе повредить. Голдштейн не хочет уходить, она до скрежета сжимает зубы, чувствуя себя беспомощной. Будь у неё под ногами хоть малая твердость, она могла бы оттолкнуться и притянуть к себе метлу, запрыгивая на неё, но, кажется, никто кроме неё об этом не думает.

Со стороны слышится четкий выкрик-приказ командира команды: «прыгай».

Ей совсем этого не хочется. Слово бьет по вискам не хуже бладжера, с силой отлетающего от бит. На глазах вот-вот выступят слезы, и Тина пытается сосредоточиться на чём-то, цепляясь взглядом за светло коричневую кожу собственных сапог. Пока не чувствует что-то ещё.