Бык из машины

— Я — твой отец. Я чищу кабачки, — Питфей выложил в миску полдюжины молодых кабачков, расстелил свежую газету и взялся за нож, — а ты приносишь мне новости. Валяй, хвастайся.

— Хвастаться особо нечем…

Выдвинув из планшета узкую подставку, Эфра разместила его на столе, дисплеем к отцу:

— Вот, выжимка. Самый сок.

Возникший на дисплее мужчина в белом халате был точной копией инспектора Синида. Плечи поу́же, кисти рук изящнее, избыток жирка на боках и животе, а так отец и сын были на одно лицо, учитывая, что записи стукнуло четверть века, если не больше.

— Наши тела, — доктор развернулся вполоборота, разговаривая с невидимым собеседником, скорее всего, ведущим научно-популярной телепередачи. — Это для нас они — плоть и кровь, мышцы и внутренние органы. Для информбога тело человека, которое он захватил в качестве аватары — просто большой объём разнообразной информации. И поверьте мне, он умеет работать с информацией. Работать быстро, очень быстро, выходя за рамки наших убогих представлений о метаболизме. Заживление ран — данные о процессе заживления, расчёт конечного результата, оптимизация процесса, ускорение, воплощение. Действие — расчёт экстремальных возможностей, опасных или безопасных, построение цепи причин и следствий, воплощение, результат. Идеальное здоровье аватар — не чудо. Это будни информбога, исследующего чуждый для него мир, а значит, заботящегося о своем батискафе для погружений…

— Информбог, — пробормотал Питфей. — Как давно я не слышал этого термина! От него отказались в пользу богов цифрала. Не помню, кто первый это придумал: астрал, ментал, цифрал…

— А кто первым придумал бога? — ядовито поинтересовалась Эфра, ставя запись на паузу.

— Я, — ответил старик. — На заседании директоров региональных отделений (О)ДНБ.

В летней кухне было зябко. За кружевами стен, сплетенных из прутьев ивы, приплясывал дождь. В россыпях декоративных камней скапливались лужицы. Кусты тамариска блестели от капель. Эфра пожалела, что вышла без кофточки. Это отец двужильный, сидит в шортах, в фуболке, спортивная «мастерка» небрежно накинута на плечи, а нам только и не хватало застудить спину…

— Держи! — Питфей кинул «мастерку» дочери. — Значит, информбог, батискаф, здоровье аватар. Не вижу криминала. Что там дальше?

— Похороны.

Планшет открыл для зрителей зимнее кладбище. Шёл дождь, размывая свежий, еще рыхлый холмик над могилой. Скорбные друзья и родственники чихали, ёжились, поднимали воротники плащей и курток. Всем хотелось разойтись побыстрее.

— Заботливая мать, любящая супруга, — бубнил кто-то за кадром. Оратор страдал насморком, речь выходила гнусавой, как у плохого клоуна. — Сегодня мы провожаем в последний путь…

— Жена, — прокомментировала Эфра. — Рак матки, скоротечный. Сгорела за восемь месяцев.

И добавила, суеверная, как все женщины:

— Не про нас будь сказано. Тысячу раз не про нас…

«Я суеверен, — вспомнил Питфей слова доктора, произнесенные в кабинете прокурора Миноса. — Могу лишь сказать, что в случае удачи все наши прежние достижения покажутся детской игрой в песочнице…»

Оператор взял лицо Прокруста крупным планом. По щекам доктора катились блестящие капли, и вряд ли это был дождь. Дрожали, шевелились белые, обмётанные лихорадкой губы. «Я, — прочел Питфей по их движению. — Я виноват. Я…» Как нейрохирург мог спасти онкобольную, Питфей не знал.

Проморгал болезнь на ранних стадиях?

Камера отъехала назад. Рядом с Прокрустом стоял мальчик лет шести. Будущий инспектор Синид не плакал, не прижимался к отцу. Стоял безучастно, втянув затылок в плечи, словно и не на похоронах. Прокруст опустил руку на плечо сына, и Синид кивнул, отвечая на немой вопрос. Всё, мол, в порядке, папа. За меня не переживай. А может, просто так кивнул, без особого смысла.

— Хватит. Дальше!

Дальше была запись выступления на симпозиуме в Фивах. Постаревший от горя, небритый Прокруст бубнил, уставясь перед собой:

— Нам хорошо известны свойства организма аватара после ухода информбога. Все процессы выводятся на потенциальный максимум, заложенный в человеке от природы. Сумма качеств возрастает единомоментно, в ослабленном виде эффект сохраняется до конца жизни. Бульварная пресса утверждает, что это результат действия ихора. Ихором репортеры называют управляющую информационную составляющую, которая подписывается в организм на клеточном уровне и продолжает на него влиять…

Объектив камеры скользнул по залу. Зал спал. Фивы славились своими ресторанами и ночными клубами, еще больше Фивы славились уступчивостью молодых фиванок, сгоравших от страсти прямо в холлах дорогих отелей, и почтенные светила медицины трудились до самого утра, не покладая рук.