Быль и легенды Запорожской Сечи

Едва узнав об этом, Мехмет-Гирей оставил Выговскому 15 тыс. всадников и повел орду домой. Крымцы не упускали возможности окупить поход, по дороге разоряли украинские села. Популярности Выговскому это совсем не прибавило. Он возгордился было победой, однако ее плоды быстро сходили на нет. Отдельно от Трубецкого действовал корпус Ромодановского, Куракина и Беспалого. Гетман послал против него часть войска во главе со Скоробогатенко – его разнесли вдребезги, Скоробогатенко очутился в плену. Тут уж и «победитель» занервничал, с оставшимися у него силами отступил подальше, в Чигирин.

Государевы воеводы взялись и за полковников Выговского, посланных в Белоруссию. Их выгнали из Рославля и Мстиставля. Полковник Нечай и его казаки соединились с поляками, засели в неприступном Старом Быхове. Князь Лобанов-Ростовский осадил крепость, три месяца она держалась под жестокой бомбардировкой, но ночным штурмом русские ворвались в нее, «изменника Ивашка Нечая, и шляхту, и казаков, и мещан живых многих поимали, а достальных многих же в приступное время побили». А на Украине воевода Василий Шереметев выслал из Киева отряды стольников Барятинского, Чаадаева, рейтарских подполковников Скорнякова-Писарева и Шепелева, они заняли и сожгли несколько городов, поддержавших Выговского.

Из Путивля снова выступила армия Трубецкого, получившая серьезные подкрепления. Она соединилась с корпусом Ромодановского. Четыре казачьих полковника, киевский Екименко, переяславский Цецюра, нежинский Василий Золотаренко (брат Ивана, погибшего в царском походе в Белоруссию и Литву) и черниговский Силин, подтвердили, что признают власть царя, «а изменников заводчиков, которые были с Ивашком Выговским, всех побили».

У гетмана осталось только 10 тыс. казаков и татары, он взывал о спасении к Яну Казимиру. Король наконец-то откликнулся, прислал в Белую Церковь отряд Андрея Потоцкого, но у него было лишь 1,5 тыс. воинов. Такая помощь вогнала Выговского в полное уныние. Он стал искать, за кого бы еще ухватиться, и написал турецкому султану. Просил, чтобы он принял Украину в свое подданство. Но об этом прознали казаки Чигиринского, Черкасского и Уманьского полков. До сих пор они сохраняли верность гетману, а теперь взбунтовались. Избрали своим предводителем Юрия Хмельницкого. Татары сообразили, что добычи им больше не обломится, зато под саблю попасть очень вероятно. Быстренько снялись и ускакали на родину. А Выговскому и податься-то было некуда, удрал к Потоцкому.

Казаки двинулись за ним. Их делегация явилась к полякам и настаивала, чтобы гетман сдал свои клейноды, булаву и бунчук. Сражаться Потоцкому совсем не улыбалось, казаков было в несколько раз больше. Да и за кого сражаться, за битого авантюриста? Потоцкий предпочел сделать хорошую мину при плохой игре. Нажал на Выговского, заставил отдать клейноды, а от казаков попросил обещаний, что они за это будут подчиняться Польше. Они согласились соврать, а Потоцкий изобразил, будто поверил им.

А тем временем войска Трубецкого, Ромодановского и Шереметева вступили в Переяслав. Народ встречал их ликованием и колокольным звоном. Братьев Выговского, жену и сына арестовали, отправили в Москву. Юрий Хмельницкий с правобережными полками тоже перешел на сторону русских. В октябре 1659 г. была созвана еще одна Переяславская рада. Она избрала гетманом Хмельницкого. Украинское казачество принесло присягу Алексею Михайловичу. Рада утвердила и поправки к прежнему договору – в пяти городах, Киеве, Переяславе, Чернигове, Брацлаве и Умани, должны были нести службу русские воеводы с гарнизонами. После гетманского мятежа казаки нисколько не возражали против такой меры.

Сразу после рады Хмельницкий повел казаков на крымцев, наказал их за вторжение, погромил улусы, набрал большую добычу. А Василий Шереметев ударил на поляков. Небольшие силы Потоцкого, неосторожно задержавшиеся на Украине, приказали долго жить, воевода их «побил и обоз взял и языки поимал». Выговский бежал в Польшу.

Украина разделяется

В результате правления Ибрагима Безумного, а потом его преемника, слабенького султана Мехмеда IV Османская империя очутилась на грани катастрофы. Злоупотребления перехлестнули все мыслимые границы. Временщики разворовывали казну, продавали на откуп сбор налогов, и разорялся народ. То и дело бунтовали войска, разные города. Власть турок свергли ливанские сепаратисты, арабские повстанцы захватили Басру. Опять косили на сторону три дунайских княжества. Война с Венецией и Австрией тянулась год за годом без всякого результата – деньги на экспедиции «растворялись», вельможи за взятки продавали государственные секреты. Дошло до того, что венецианский флот запросто захватывал острова в Эгейском море, блокировал Дарданеллы.