Быль и легенды Запорожской Сечи

Однако действительность была иной. Петр в конце своего правления был уже не прежним мальчишкой, принимавшим решения под наплывом эмоций. Он действовал трезво и взвешенно. В 1723 г. Полуботка и еще ряд казачьих начальников вызвали в Петербург. Они выработали и повезли с собой челобитную, перечислив список требований: упразднить Малороссийскую коллегию, русской администрации не вмешиваться во внутренние дела Гетманщины, отменить подати в государственную казну. Но в это время царь развернул кампанию борьбы с казнокрадством и хищничеством. Сибирский губернатор Гагарин вообще был за это повешен. А на Украине подобные преступления процветали. Причем особенно выделялся как раз Полуботок. Известен факт, что огромные богатства, нажитые неправедными путями, он догадался прятать получше, чем канцлер Голицын, зарывавший золото в подвале. Полуботок положил его в голландский Ост-Индский банк.

В Петербурге гетман и старшины заикнулись было о своих требованиях, о притеснении их прав Малороссийской коллегией. Но им пояснили – они вызваны по другому вопросу. Вывалили кучу жалоб, поступившую в Малороссийскую коллегию от простонародья. Не на русских, а на их собственные злоупотребления. Царь без труда раскусил – за права они борются как раз из-за того, что контроль мешает им хищничать. Обвинил, что они своими челобитными хотели отвлечь его внимание от притеснений простых людей. Было следствие, суд. Вызвали и полковника Даниила Апостола, возглавлявшего в это время казачью службу на границе. Его имя в жалобах не фигурировало, но всплыло, что он покрывал других старшин, не давал ходу обращениям рядовых казаков, подправлял доклады. Строго по закону, по приговору суда, а не в припадке царского гнева, Полуботок и его коллеги отправились в камеры Петропавловской крепости. Решение по поводу Апостола затянулось, он оставался жить в Петербурге.

Петр после ареста Полуботка вообще упразднил пост гетмана. Управление Украиной возложил на Малороссийскую коллегию. А другой гетман, Орлик, когда не стало его покровителя Карла XII, ездил по разным странам Европы. Он состряпал еще два документа, «Свод прав Украины» и «Манифест к европейским правительствам» – искал, кого еще заинтересуют подобные проекты, кто захочет выступить очередными «освободителями». Долго околачивался в Вене при дворе императора, жил в Чехии. Но Россия при Петре проявила себя слишком мощной державой. Желающих конфликтовать и воевать с ней не находилось. В 1722 г. Орлик вернулся в Турцию. Сперва жил в Салониках, потом в Бухаресте, наконец, перебрался в Яссы. Продолжал попытки переговоров с турецким начальством, ему благоволили французские дипломаты – Польшу они держали под особым вниманием, и Орлик стал фактически их агентом.

А запорожцам в Алешках пришлось очень не сладко. Хан им выплачивал жалованье лишь первые пару лет, пока не завершилась война с Россией. Потом платить перестал. Правда, и налогов не брал. А для прокормления предоставил рыбные ловы на Днепре, Тилигуле, Березани, право охотиться на дичь, несколько переправ через Днепр и Буг с собиранием платы за перевоз. Выделил Сечи и район земли вокруг Алешек. Она принимала беглых из российской и польской Украины, Молдавии, разрешала селиться на этих землях и считала «своими» крестьянами. Объявила подданными и поселян на р. Самаре, которая по Прутскому миру снова отошла к Крыму. Подати брала очень высокие, по сути, превратилась в «коллективного феодала». Но эти средства, как и прежде, шли в войсковую казну.

Простым казакам заработков не хватало. Они нанимались батрачить к жителям Очакова, Аккермана, Бендер, Измаила. Нанимались и на службу, несколько сотен запорожцев охраняло границу с польскими владениями в Приднестровье. Но запорожцы оставались в ханстве на положении униженных пасынков, как они сообщали, «имели много нужд и кривд». Торговать в Крыму и турецких городах им не дозволили, чтобы не нарушать итересов собственных купцов. Те же купцы приезжали в Сечь, по дешевке скупая рыбу и другую продукцию казаков. Запрещалось возводить укрепления Сечи, держать пушки. Каждый год по приказам хана 300, а иногда и больше человек должны были прийти в Крым, на работы по ремонту фортификационных сооружений Перекопа. Трудились без платы, это считалось повинностью запорожцев.

Ногайцы, кочевавшие по соседству, с границами запорожских владений не считались. Рубили там лес, пасли скот. При случае угоняли у казаков коней, скот, похищали людей. А когда запорожцы совершали ответные нападения, правительство всегда принимало сторону ногайцев, заставляло возмещать ущерб. Впрочем, сечевики и сами были не прочь пограбить. Ради заработков несколько раз совершали набеги на польскую территорию. Но из Варшавы шли жалобы к хану, и поблажки он не давал, строго взыскивал с запорожцев польские убытки. А нечем платить – отдавай людьми. Был случай, когда по такой жалобе хан заставил Кош раскошелиться на 24 тыс. руб. В другой раз убытки тоже насчитали большие, а денег в Сечи не оказалось. Но крымцы забрали 1500 казаков и продали туркам на галеры.