Быль и легенды Запорожской Сечи

Старая система «засечных черт», которую возводил еще Иван Грозный, пришла в негодность. Валы и рвы оплыли, деревянные палисады подгнили и обвалились, остроги обветшали. Их кое-как восстанавливали местными силами, но сплошной «стены», протянувшейся от Болхова до Рязани и Шацка, больше не было, она стала во многих местах проходимой. Но царь и правительство Черкасского приняли решение не ремонтировать прежние укрепления, а строить новые «засечные черты», на 200–400 км южнее. Их наметили по линии Ахтырка – Белгород – Новый Оскол – Ольшанск – Усмань – Козлов – Тамбов. На пути татарских набегов снова должна была встать «стена». Но при этом Россия делала еще один большой шаг в «Дикое Поле». Она могла заселить крестьянами огромные площади плодородных земель. Значительно увеличить доходы казны. Усилить армию, «испоместив» новыми землями дополнительные контингенты дворян, детей боярских, казаков. В 1635 г. был заложен Тамбов, которому предстояло стать узловым пунктом новых оборонительных систем.

Конечно, в окружении царя понимали, что грандиозное строительство, продвижение русских по направлению к Крыму, никак не понравится татарам и туркам. Но неожиданно помогла инициатива донских казаков. На весеннем круге в 1637 г. они приняли дерзкое решение – на море этим летом не ходить, а брать Азов. Предприятие было тяжелым и опасным, Азов считался сильнейшей крепостью. Желание участвовать выразили не все донцы, а лишь 4 тыс. Однако в Сечи после подавления восстания Сулимы пошел раздрай. Одна часть казаков пришла к выводу, что на Украине совсем житья не стало. Выбрала уйти к туркам или крымскому хану. Другая часть, тысяча казаков, сочла, что к туркам идти все-таки нехорошо, ведь с ними постоянно воевали. Решила отправиться к турецким противникам, в Персию, и поступить на службу к шаху.

С донскими казаками они совсем недавно дрались. Но когда достигли Дона, там не стали вспоминать прошлое. Пригласили – зачем вам идти так далеко? Оставайтесь, айда вместе на Азов. Запорожцы подумали: почему бы и нет? Что мы в Персии забыли? В историческую и художественную литературу с какой-то стати внедрилась версия, будто казаки совершили подвиг сами по себе, вопреки воле царя и правительства. Фактам она абсолютно не соответствует. Донцы и впрямь не афишировали своих планов. Но требовались боеприпасы. В Москву отправили зимовую станицу (посольство) атамана Каторжного, оно просило «государево жалованье», дипломатично объясняя: «и мы помираем голодной смертию, наги, босы и голодны», «многие орды на нас похваляются, хотят под наши казачьи городки войной приходить и наши нижние городки разорить, а у нас свинцу, ядер и зелья нет».

Царь согласился, выделил жалованье, его повез на Дон дворянин Степан Чириков. Он присутствовал при начале кампании, когда казаки под началом атамана Татаринова подступили к Азову. Чириков вернулся в Москву, доложил обо всем, и его отправили обратно – он был в казачьем стане наблюдателем в течение всей осады. А Каторжный задержался в столице, и ему еще выделили дополнительное жалованье, «зелье ружное да пушечное и пушечные ядра». Мало того, ему разрешили вербовать на Руси добровольцев, и он привел к Татаринову 1,5 тыс. человек. Правительство уже прекрасно знало истинную картину. Но даже попытки казаков схитрить вполне устраивали Москву. Пускай и действуют как будто сами по себе! Россия получила возможность неофициально расквитаться за набеги 1632 и 1633 гг. Мало того, нападение на Азов отвлекало турок и татар от строительства засечных черт! Казаков негласно, но вполне ощутимо поддержали. В их войске даже появился откуда-то «немчин Иван Арданов», иностранный военный инженер, под его руководством подвели мину под стены, и Азов был взят.

Казаки после этого прислали к царю делегатов во главе с атаманом Потапом Петровым. Доложили о том, что сделали. Просили принять Азов под покровительство, но не назначать туда воевод, оставить его в полном распоряжении казаков, чтобы он стал «вольным христианским городом». Но и этот вариант очень хорошо устраивал правительство. Позволял проводить свою политику, но избегать открытого конфликта с Крымом и Стамбулом. Михаил Федорович лично принял казаков, для порядка попенял за то, что Азов взят «без царского повеления». Но наградил щедрым жалованием и отпустил с грамотой. В ней содержались инструкции разведать, «что умышляет крымский хан и ногайские мурзы». Также указывалось: «Наблюдайте за крымцами, скажите ногаям, чтоб они, помня прежнюю присягу свою, шли б под нашу власть, а мы пожалуем вам нашим царским жалованьем смотря по вашей службе».