Были 90-х. Том 2. Эпоха лихой святости

В самом деле, почему? Женщина-садовник — тоже неплохо. А еще можно женщина-коробейник. А женщина-коробейник может быть и учителем, и психологом, и байкером. Я вспомнила о своих друзьях с вокзала и принялась сочинять о них рассказ. О том, что каждый человек, входящий в нашу жизнь, сажает «в садах нашей души» свое «дерево», оставляет воспоминания о себе и чему-то нас учит. «Дерево» растет, цветет, приносит плоды. Сад становится богатым и прекрасным.

Я стала писать про врачей, психологов, педагогов, юристов, артистов, воспитателей и нянечек, геологов, инженеров, авиаконструкторов, физиков-ядерщиков, поваров и швей, фермеров, водителей, строителей, военных, матросов, журналистов, матерей-одиночек, бывших детдомовцев… Русских, украинцев, белорусов, узбеков, грузин, казахов, таджиков… Студентов и пенсионеров… Про всех удивительных женщин, мужчин и даже детей с трудной судьбой, встреченных мною на моем «железном пути».

На заключительном собеседовании меня попросили прочитать стихи.

Я тогда прочитала это:

Здесь тихо, солнечно и мелко,
Поток локтями суши сжат.
И наши лодки — как тарелки
Опустошенные лежат.

Здесь трескотня болтливой сойки

Мешает чувствовать беду,
И время, как посудомойка,
Смывает с душ святую дурь.

Но стон зажатого потока

Не про покой, а о другом.
…Белеет парус одинокий
В тумане моря голубом.

Меня послушали, затем спросили:

— Скажите, Светлана, а какой бы вы памятник поставили в родном своем поселке?

— Это был бы памятник Богдану Хмельницкому. Чтоб помнили, что Украина и Россия обязательно должны быть вместе. И вообще…

Что говорить после этого «вообще», я, как собака, понимала, но сказать не умела. И в эту-то самую минуту вдруг осознала, что иду в Лит как раз затем, чтобы этому научиться. И что «учиться не надо, главное — деньги» — самая большая глупость, которую мне довелось слышать за всю свою жизнь. Учиться — надо! И еще как надо. Чтобы понять этот мир и чтобы этот мир тебя понял. Чтобы не потерять себя и свою страну. И чтобы не потерялось твое поколение.

Пользуясь случаем, передаю свой пламенный привет всем своим Учителям, Попутчикам и Хранителям Садов моей души. Спасибо вам за все! Удачи во всем! И счастливого жизненного пути!

Всё не так, все не такие…

Александр Филичкин

Самара

Переезд в Германию

Иван Иванович уехал в Германию в 1991 году. Причем отправился не в туристическую поездку, а отбыл на постоянное место жительства. Нужно сказать, что он был родом из поволжских немцев, поселившихся под Оренбургом еще при Екатерине II. Поэтому Deutschland принял его семью с великой радостью.

К тому времени богатая страна уже наелась турецкими гастарбайтерами. Израиль тоже имел опыт совместного проживания с восточными людьми и поступил умнее. Стал переманивать из других стран белых соотечественников. А как говорил кто-то из классиков: «Россия единственная страна, где негры — белого цвета».

Глядя на евреев, бюргеры тоже подсуетились и неожиданно вспомнили о далеких собратьях. Хоть и не немцы они уже вовсе, но все-таки христиане и, можно сказать, европейцы. Переселенцам стали оплачивать проезд. Помогать обустроиться на месте и выдавать льготные кредиты на строительство жилья.

Историческая родина произвела на Ивана неизгладимое впечатление, а гипермаркеты просто ошеломили. Он долгое время писал, что не может найти продукты, похожие по вкусу на те, к которым привык на родине. Тысячи видов пива, водки, соленых огурцов и прочих вещей давили на психику бывшего советского человека. Количество и качество строительных материалов повергло в шок. Он даже не предполагал, что человечество напридумывало и произвело столько всего.

Поселили их сначала в Бонне, тогдашней столице Германии. Город был хоть и небольшой, но богатый. Оно и понятно, ведь здесь жила и работала вся федеральная верхушка. А вокруг министров-капиталистов всегда вьется еще туча народа. И у всех доходы выше среднего по стране. К сожалению, на репатриантов это правило не распространялось.

Переселенцы жили в большом спортзале, разделенном на маленькие клетушки площадью в десять квадратных метров каждая. Перегородки были фанерные, высотой в два с половиной метра и не доставали до потолка. В комнатке имелись две кровати. Все остальное в раздевалках спортзала. Рядом находилась коммунальная кухня, где можно было приготовить поесть, и обеденный зал.

Несколько часов в день вся семья изучала немецкий язык и знакомилась на курсах с новой родиной. Все находились в разных группах, в зависимости от возраста. Остальное время они были предоставлены сами себе. У Ивана имелась большая семья: жена и трое детей. Сами понимаете, долго находиться в таких стесненных условиях оказалось очень трудно.