Былинки от Инки

Вошла в избу, выходит девкой,

краше нет! И поёт припевки

все, каки есть на свете.

Никитич нарвал букетик

цветов, что росли возле дома,

и дарит девице, влюблённый.

Та ведёт его в опочивальню,

срывает рубашечку сальную

да в шею вгрызается грубо:

без меча былинного рубит!

Глава 6. Сивка и старичок спасают богатыря от смерти

Вышел дух из воина. Ан нет, остался.

Дух, он знает что-то, он не сдался.

А Добрыня мёртвый на полатях

лежит бездыханный. И тратит

бог на небе свои силы:

в Сивку вдул видение, как милый

хозяин её умирает.

Фыркнула кобыла: «Чёрт те знает

что творится на белом свете!» —

с разбегу рушит дом, берёт за плечи

Добрыню да на спину свою поднимает,

и бегом из леса! Чёрт те знает

что в нашей сказке происходит.

Старичок на дорогу выходит

и тормозит кобылу:

– Чего развалился, милый? —

поит воеводу водицей.

– Чи живой? – конь матерится,

обещает затоптать бабку Ёжку.

– Эх, Сивка-матрёшка,

не тебе тягаться с Ягою,

её Муромец скоро накроет!

А ты скачи на гору Сорочинску,

там в пещере Забава томится,

змей Горыныч её сторожит.

Тут Никитич приказал долго жить:

оклемался, очухался, встал,

поклонился дедушке и поскакал

на эту страшную гору.

– Так ты, казак, в бабку влюблённый? —

ехидничает кобыла.

– Да ладно тебе, забыли, —

отбрёхивается богатырь, —

дома поговорим.

А гора Сорочинская далёко!

Намяла кобыла боки,

пока до неё доскакала,

а как доскакала, так встала.

Вход в пещеру скалой привален

да замком стопудовым заварен.

Нет, не проникнуть внутрь!

Оставалось лишь лечь и уснуть,

да ворочаясь, думать в дремоте:

– К царю ехать, звать на подмогу

дружину хоробрую,

или кликать киевских добрых

богатырей могучих?

Бог выглянул из-за тучи:

– Зови-ка, дружок, спасителя,

от смертушки избавителя,

старичка-лесовичка,

тот поможет. Есть чека

на вашу гору!

«Ам сорри!» —

хотел сказать богатырь,

да английский снова забыл,

а посему закричал:

– Старика бы и я позвал,

да как же его призовёшь,

где лесничего найдёшь?

– В лесу его и ищи,

в болото Чёртово скачи!

Поскакал богатырь в болото,

хоть и было ему неохота.

Доскакал, там тина и кочки,

да водяного дочки

русалки воду колготят,

на дно спустить его хотят.

Но Добрыня Никитич не промах,

он в омут

с головой не полезет,

лесника зовёт. «Бредит!» —

русалки в ответ хохочут.

Зол богатырь, нет мочи!

Ну, злиться мы можем долго,

а река любимая Волга

всё равно не станет болотом.

Тут старичок выходит

и говорит уже строго:

– Опять нужен я на подмогу?

– Внутри горы Забава заперта,

гора замком аршинным подперта.

– Ну что ж, – вздохнул лесовичок, —

на этот случай приберёг

я двух медведей-великанов,

они играют на баяне

на ярмарке в Саратове,

большие такие, мохнатые.

Надо б нам идти в Саратов.

И забудь ты про солдатов,

гору ту лишь мишки сдвинут.

Что ж, казак, шелом надвинет

и отправится в путь:

– Надо б только отдохнуть!

– В Саратове и погуляем,

я многих вдовушек там знаю…

Глава 7. Наши герои едут в Саратов за медведями

Посадил старика на коняжку Добрыня

и в славен град торговый двинул.

Шли, однако, неспешно:

озёра мелкою плешью,

леса небольшими коврами,

бурные реки лишь ручейками

под копытами Сивки казались.

Вот так до Саратова и добрались,

там шумна ярмарка гудит!

Народ сыт, пьян и не побит

столичными солдатами,

да бравыми ребятами

медведи пляшут на цепи.

Добрыня в ус: «Чёрт побери!»

Взбеленился богатырь,

цепи порвал и говорит:

– Да как же вы так можете

с медведями прохожими?

Медведь, он должен жить в лесу.

Я вас, собратья, не пойму!

А косолапые лапами замахали:

– Мы цепи сами бы содрали,

но вот что-то от вина

разболелась голова!

– Эх, мужички патлатые

споили мишек! Вы ж, мохнатые,

идите в бор отсыпаться,

а мы по вдовам, разбираться…

Устыдились мужички саратовские,

головушки в плечи спрятали

да выкатили бочку с медком:

– Если мало, ещё припрём!

Поплелись мишки в бор отдыхать,

сладкий медок подъедать

А герои наши по вдовушкам горемычным

(те к весёлым застольям привычны).

Ах, веселье не заселье,

нагулялись, честь бы знать.

Через год-другой устал Добрыня отдыхать;

свистнул он старичка, но тот пропал куда-то.

Поплёлся богатырь один к мохнатым,

просить о помощи свернуть гору`.

– Нам работёнка эта по нутру! —

закивали медведи башками

и маленькими шажками

за Добрынюшкой в путь отправились.

А Горынычу сие не понравилось:

он следил за былинным с небес,

и в советчиках у него Бес.

Бес шепнул: «Помогу тебе, змей,

ты сперва косолапых убей!»

– Да как же я их сгублю?

Богатырь мне отрубит башку.

– А ты дождись-ка их привала:

как толстопятые отвалят

за морошкой в кусты,

там ты их и спали!

Глава 8. Добрыня и медведи спасают Забаву Путятичну

Вот мишки с Добрыней идут,

безобразно колядки ревут

да прошлую жизнь поминают.

Богатырь в отместку байки бает.

Сивка бурчит: «Надоели,

лучше б народную спели!»

Наконец устали в дороге,

надо бы поесть, поспать немного.

Лошадь щиплет мураву. Былинный крячет,

уток подстрелил, наестся, значит.

Медведи в овраг за морошкой.

И пока Никитич работает ложкой,

а косолапые ягоду рвут,

Горыныча крылья несут

на медведей прямо.

Но учуял конь наш упрямый

дух силы нечистой,

тормошит хозяина: «Быстро

хватай меч булатен и к друже,