Былины

Как тот ли этот князь стольнокиевский
А сделал он, задернул свой почестный пир.
Как все-то к ему на пир собиралися,
Все там на пиру наедалися,
Как все там на пиру напивалися,
Стали там они все пьянешеньки,
Стали все они веселешеньки.
Князи, все бояра-то руссийские,
А тыи-то могучи все богатыри,
Все-то они там расхвастались.
Как тут была еще межу́ има
А тая эта Непра Королевична.
Как тая-то Непра Королевична
Говорит-промолвит таково слово:
«А нету здесь стрельцов добрых мо́лодцев
Против меня, Непры Королевичны!
Силою да нету ухваткою
Против старого казака Ильи Муромца,
А красотою еще было утожеством
Против Михайлы По́тыка Иванова,
А тишиною, говором, смиреньицем
Противу Добрынюшки Микитича,
А нету-то ведь богачеством
Против Дюка Степановича,
А нету да ведь смелостью
Противу смелого Алешеньки Поповича,
Поступкою, походкою-пощапкою
Противу Чурилки щапа Плёнкова».
Сама-то она еще не спохва́лила
А тихого Дона-то сына Иванова,
А своего-то мужа любимого.
Как тихий тут Дон сын Иванович
Говорит-промолвит таково слово:
«Ай же ты да Непра Кололевична!
Когда же ты охоча-то была, удалая,[98]
Стрелять-то было стрелочек каленыих,
Пойдем-ко мы с тобой на чисто́ поле,
Станем стрелять стрелочек каленыих, —
Который ведь стрелит видняе-то».

Как тут-то тая Непра Королевична

Взимает тут-то ножичек булатныи,
Как тое-то колечушко серебряно,
Относит за версту за мерную,
Натянула тут она свой да тугой лук
А клала она стрелочку каленую.
Стрелила тут за версту за мерную,
Попадала во колечко серебряно,
Расколола она стрелочку равны́м-равно,
Да равным-то равно стрелку на́двое.
А клали половинки на весы́ они, —
Никоя никоей не перетягиват.
Как тихий тут Дон сын Иванович,
Разгорелось его сердце богатырское,
Как скоро натянул свой ту́гой лук,
Кладыва́ет стрелочку каленую.
Как начал тут Дон сын Иванович,
Начал-то он стрелочкой помахивать,
А начал ведь-то сам выговаривать:
«Ай же ты, моя любима́ калена́ стрела!
Пади же ты не на́ воду, не на́ землю,
А ты пади ко Непре Королевичне,
А ты пади же ей во белую грудь».
Как тут-то Непра Королевична,
Как тут ведь она да прослезилася,
А тут-то она порасплакалась:
«Ах тихий ты Дон сын Иванович!
Не стреляй-ко меня, Непры Королевичны,
Да несу я те сына любимого, —
А по колен-то ноженьки во се́ребре,
А по локоть-то рученьки во золоте,
А по косицам пекут будто звездушки,
Назади-то воссият будто светёл месяц,
Впереди-то как будто солнышко».

Разгорелось его сердце богатырское,

А ничего он тут ведь не последовал.
Как скоро он стрелил ей во белу́ю грудь,
Как пала тут она на сыру́ землю,
Облилась она кровью тут горючею.
Как тихий тут Дон сын Иванович
Взимает он ножище тут кинжалище, —
Ино ль то ведь еще правда ль есть?
Пластал-то он ей да белу́ю грудь.
Как было ведь тут да по правде всё:
Засеян ведь во чреве сын-то был,
По колен-то ноженьки во се́ребре,
А по локоть-то рученьки во золоте,
Назади просвечиват будто светёл месяц,
Впереди еще как там солнышко.
Как взял ножище он кинжалище,
Становил он нож супротив себя,
А становил он нож, выговаривал:
«Да куда пала головка белой лебеди,
А туда пади головушка сера́ гуся».

Пал он на ножище тут кинжалище,

Да тут то им пришла ведь горька́я смерть.
Как от их-то от крови от хрестьянскии,
От хрестьянскии крови напрасныи,
Как протекала тут да Непра́-река.
В глубину река двадцати сажо́н,
А в ширину река сорока́ сажо́н.

Только-то ведь Донушку славу поют,

А той ли этой Непре Королевичне,
Тут-то их да жительство решилося.