Былины

В обеих концовках указывается на бесконечно продолжающееся во времени исполнение эпических произведений. В этот непрерывный процесс включен и конкретный исполнитель: поют — он один из многих поющих, первые из них в глубине веков. Особенно выразительно осознание причастности к сохранению памяти о стародавних событиях в том случае, когда о пении старин сообщается в первом лице: мы конкретного исполнителя — это и первые певцы далеких эпох, и непрерывно следовавшие за ним, и современные, и он сам. В непрерывности сказывания былин реализовалась идея бесконечной преемственности поколений, их единства и связи времен в продолжающейся жизни русского народа.

В бесконечном ряду исполнителей и слушателей былин каждый из них имеет право гордиться подвигами богатырей. Пусть эпические герои выше, сильнее нас, обыкновенных людей, но эти герои наши, святорусские. Славу в веках богатыри заслужили тем, что результаты их деятельности имели значение не только для эпических «современников» их подвигов, но и для всех последующих поколений.

К. Маркс сказал о древнегреческом эпосе и искусстве, что они «еще продолжают доставлять нам художественное наслаждение и в известном отношении служить нормой и недосягаемым образцом»[9]. Это положение применимо и к оценке былин. Не случайно А. М. Горький в ряд образов, имеющих мировое значение, поставил и героев русского эпоса — Святогора, Микулу Селяниновича, Илью Муромца.

Ф. СЕЛИВАНОВ

БЫЛИНЫ

СТАРШИЕ БОГАТЫРИ [10]

РОЖДЕНИЕ БОГАТЫРЯ [11]

Как из да́леча, дале́ча, из чиста́ поля,
Из того было раздольица из широкого
Что не грозная бы туча накатилася,
Что не буйные бы ветры подымалися, —
Выбегало там стадечко змеиное,
Не змеиное бы стадечко — звериное.
Наперед-то выбегает лютый Ски́мен-зверь.[12]
Как на Скимене-то шерсточка буланая,
Не буланая-то шерсточка — булатная,
Не булатна на нем шерсточка — серебряна,
Не серебряная шерсточка — золо́тая,
Как на каждой на шерстинке по жемчужинке,
Наперед-то его шерсточка спрокинулась.
У того у Скимена рыло как востро копье,
У того у Скимена уши — калены́ стрелы,
А глаза у зверя Скимена как ясны звезды.

Прибегает лютый Скимен ко Днепру-реке,
Становился он, собака, на задние лапы,
Зашипел он, лютый Скимен, по-змеиному,
Засвистал он, вор-собака, по-соловьему,
Заревел он, вор-собака, по-звериному.
От того было от шипу от змеиного
Зелена трава в чистом поле повянула;
От того было от свисту от соло́вьева
Темны лесы ко сырой земле клонилися;
От того было от рева от звериного
Быстрой Днепр-река сколыбалася,
С крутым берегом река Днепр поровнялася,
Желты мелкие песочки осыпа́лися,
Со песком вода возмутилася,
В зеленых лугах разливалася,
С крутых гор камни повалилися,
Крупны каменья по дну катятся,
Мелки каменья поверху несет.
Заслышал Скимен-зверь невзгодушку:
Уж как на небе родился светел месяц,
На земле-то народился могуч богатырь.

ВОЛХ ВСЕСЛАВЬЕВИЧ [13]