Былины

Проезжал борец было неверныи,
Много городов прошел,
Много он борцов повалил,
Иныих он до сме́рти убил.
Приезжает он в Москву белокаменну,
Сам же князю похваляется:
«Ай же князь ты московскии!
Дай мне нонче поединщичка.
Ты не дашь мне да поединщичка, —
Я вашу Москву да всю огнем прижгу».
Много находилося младых борцов,
А никто не может с ним да супротивиться,
А й борец против его да не находится.

Из той же из-под северной сторонушки
А стоят же мужики да балахонники,
А и сами они да испрого́ворят:
«Кабы наш-то да Рахта Рагнозерскии,
Этого борца он бы нонь в кучку склал!»
Подходит человек да незнакомыи,
У тех же мужиков он да спрашиват:
«Вы откуда мужики да балахонники,
А какой же у вас Рахта Рагнозерскии?»
Отвечали мужики да балахонники:
«Наш бы Рахта Рагнозерскии
Этого борца да он бы в кучку склал».
Подхватили мужиков да балахонников,
А держали их-то в крепости,
Отправляли тут скора гонца
В ту деревню Рагнозерскую,
За тем Рахтой Рагнозерскиим.

Приезжает тут гонец было московскии
В ту деревню Рагнозерскую.
Рахты дома не случилося
При тоем гонце да при московскоем, —
Находился Рахта в лесах темныих.
Спрашиват гонец было московскии:
«Этта ль есть да Рахта Рагнозерскии?»
Отвечает тут ему да было женщина:
«Тут живет же Рахта Рагнозерскии.
Ты откудова, удалый добрый молодец?» —
«Я из той Москвы да белокаменной,
Тот гонец да было скорыи
А за тем было за Рахтой Рагнозерскиим:
Требует князь московскии
С тем борцом да поборотися,
А с неверныим пората́тися».
Отвечает ему женщина:
«Ай же ты гонец было московскии!
Как из лесу придет Рахта Рагнозерскии,
Не серди-ко ты его голодного,
А й голодного его да холодного,
Дай ему волю хлеба покушати,
А тожно ты его да спрашивай».

Тут приходит с лесу Рахта Рагнозерскии,
Сготовляет обед да ему женщина,
Он же сел тут хлеба кушати,
А поел же тут нунь Рахта Рагнозерскии,
Тут ставает да гонец было московскии
А й ему же тут нонь поклоняется:
«Ты есть нонче Рахта Рагнозерскии?
Требует тебя князь московскии
С тем борцом да поборотися,
Что ль с неверныим да попытатися», —
«Отправляйся-ко, гонец да ты московскии,
Нынь в Москву свою да белокаменну.
Я послушаю князя да московского
А прибуду я в Москву да на борение,
Да прибуду нонь попрежде вас.
А прибуду буде раньше вас,
Где искать мне князя да московского?» —
«Ты прибудешь в Москву да белокаменну,
Спросишь же ты князя там московского,
А тебе-ка-ва покажут там».
А й гонец в Москву да отправляется.

Рахта на лыжи было ставится,
Тут в Москву да отправляется,
Попрежде гонца в Москву он ставится.
Отыскал он князя да московского;
А кормили тут его да было до́сыта,
А поили тут его да было до́пьяна.
Тот гонец в Москву было прискакивал,
А про Рахту у князя было спрашивал.
Отвечает тут ему князь московскии:
«Здесь-ко Рахта в Москве да объявляется,
Именем своим да Рахта называется».
Говорит гонец было московскии
Тому ли князю да московскому:
«Ты держи-ко его сутки да голодного,
Тожно спусти к борцу да не борениё
А к неверному на показание».

Выдержали сутки да голодного
А спустили тут его да на борение.
Говорит тут Рахта Рагнозерскии:
«Я бороться, князь, да не знаю ли,
Я порататися с борцом да не умею ли;
Да привычка нунь у нас да была женская».
Как ухватит он борца за плечи ли
Да топнет тут борца о кирпичен мост,
Сбил его всего да в кучку вдруг.
«Ай же ты да Рахта Рагнозерскии!
Чем тебя да нонче пожертвовать?»,
«Ничего мне, князь, не надобно.
Дай-ко мне благословеньице,
Чтоб на нашем было на озерушке
Не ловили да мелкои там рыбушки
А без нашего да дозволеньица».
Дал ему да князь было московскии,
Дал да князь тут дозволеньице,
Чтоб не ловили без его благословеньица.