Былины

ИЛЬЯ МУРОМЕЦ С БОГАТЫРЯМИ НА СОКОЛЕ-КОРАБЛЕ {138}

По морю, морю синему,
По синему по Хвалунскому{139},
Ходил-гулял Сокол-корабль
Не много, не мало — двенадцать лет.
На якорях Сокол-корабль не стаивал,
Ко крутым берегам не приваливал,
Желтых песков не хватывал{140}.
Хорошо Сокол-корабль изукрашен был{141}:
Нос, корма по-звериному,
10 А бока зведены по-змеиному.
Да еще было на Соколе на корабле, —
Еще вместо очей было вставлено
Два камни, два яхонта;
Да еще было на Соколе на корабле, —
Еще вместо бровей было повешено
Два соболя, два борзые;
Да еще было на Соколе на корабле, —
Еще вместо очей было повешено
Две куницы мамурские;
20 Да еще было на Соколе на корабле
Еще три церкви соборные{142};
Да еще было на Соколе на корабле
Еще три монастыря, три почестные;
Да еще было на Соколе на корабле
Три торговища немецкие;
Да еще было на Соколе на корабле
Еще три кабака государевы;
Да еще было на Соколе на корабле
Три люди незнаемые,
30 Незнаемые, незнакомые,
Промежду собою языка не ведали.
Хозяин-от был Илья Муромец,
Илья Муромец сын Иванов,
Его верный слуга — Добрынюшка,
Добрынюшка Никитин сын,
Пятьсот гребцов, удалых молодцов.

Как из далече-далече из чиста поля
Зазрил-засмотрел Турецкой пан,
Турецкой пан большой Салтан,
40 Большой Салтан Салтанович,
Он сам говорит таково слово:
«Ах вы гой еси, ребята добры молодцы,
Добры молодцы донские казаки!
Что у вас на синем море деется,
Что чернеется, что белеется?
Чернеется Сокол-корабль,
Белеются тонки парусы.
Вы бежите-ка, ребята, ко синю морю,
Вы садитесь, ребята, во легки струги,
50 Нагребайте поскорее на Сокол-корабль,
Илью Муромца в полон бери,
Добрынюшку под меч клони».

Таки слова заслышал Илья Муромец,
Тако слово Добрыне выговаривал:
«Ты Добрынюшка Никитин сын!
Скоро-борзо походи во Сокол-корабль,
Скоро-борзо выноси мой тугой лук,
Мой тугой лук в двенадцать пуд,
Калену стрелу в косу сажень».
60 Илья Муромец по кораблю похаживает,
Свой тугой лук натягивает,
Калену стрелу накладывает,
Ко стрелочке приговаривает:
«Полети, моя каленая стрела,
Выше лесу, выше лесу по поднебесью,
Не пади, моя каленая стрела,
Ни на воду, ни на землю,
А пади, моя каленая стрела,
В турецкой град, в зелен сад,
70 В зеленой сад, во бел шатер,
Во бел шатер, за золот стол,
За золот стол, на ременчат стул,
Самому Салтану в белу грудь,
Распори ему турецкую грудь,
Расшиби ему ретиво сердце».

Ах тут Салтан покаялся:
«Не подай, боже, водиться с Ильей Муромцем
Ни детям нашим, ни внучатам,
Ни внучатам, ни правнучатам,
80 Ни правнучатам, ни пращурятам».

ИЛЬЯ МУРОМЕЦ И СЫН {143}