Былины

Под славным великим Новым-городом,
По славному озеру по Ильменю
Плавает-поплавает сер селезень,
Как бы ярой гоголь поныривает;
А плавает-поплавает червлен корабль
Как бы молода Василья Буслаевича,
А и молода Василья со его дружиною хороброю,
Тридцать удалых молодцев:
Костя Никитин корму держит,
Маленькой Потаня на носу стоит,
А Василей-ет до кораблю похаживает,
Таковы, слова поговаривает:
«Свет, моя дружина хоробрая,
Тридцать удалых добрых молодцев!
Ставьте корабль поперек Ильменя,
Приставайте, молодцы, ко Нову-городу».
А и тычками к берегу притыкалися,
Сходни бросали на крутой бережок.
Походил тут, Василий, ко своему он двору дворянскому,
И за ним идет дружинушка хоробрая,
Только караулы оставили.
Приходит Василий Буслаевич
Ко своему двору дворянскому,
Ко своей сударыне-матушке,
Матерой вдове Амелфе Тимофеевне,
Как вьюн около ее увивается,
Просит благословение великое:
«А и свет ты, моя сударыня-матушка,
Матера вдова Амелфа Тимофеевна!
Дай мне благословение великое:
Идти мне, Васильку в Ерусалим-град
Со всею дружиною хороброю,
Мне-ка господу помолитися,
Святой святыне приложитися,
Во Ердане-реке искупатися».
Что взговорит матера Амелфа Тимофеевна:
«Гой еси ты, мое чадо милая,
Молодой Василий Буслаевич!
То коли ты пойдешь на добрые дела,
Тебе дам благословение великое;
То коли ты, дитя, на разбой пойдешь,
И не дам благословения великого,
А и не носи Василья сыра земля».
Камень от огня разгорается,
А булат от жару растопляется,
Материно сердце распушается;
И дает она много свинцу, пороху,
И дает Василью запасы хлебные,
И дает оружье долгомерное:
«Побереги ты, Василий, буйну голову свою».
Скоро молодцы собираются
И с матерой вдовой прощаются.
Походили оне на червлен корабль,
Подымали тонки паруса полотняные,
Побежали по озеру Ильменю.
Бегут оне уж сутки-другие,
А бегут уже неделю-другую, -
Встречу им гости-корабельщики:
«Здравствуй, Василий Буслаевич!
Куда, молодец, поизволил погулять?»
Отвечает Василий Буслаевич:
«Гой еси вы, гости-корабельщики!
А мое-то ведь гулянье неохотное:
Смолода бито много, граблено,
Под старость надо душа спасти.
А скажите вы, молодцы, мне прямого путя
Ко святому граду Ерусалиму».
Отвечают ему гости-корабельщики:
«А и гой еси, Василий Буслаевич!
Прямым путем в Ерусалим-град бежать семь недель,
А окольной дорогой - полтора года.
На славном море Каспийскием,
На том острову на Куминскием
Стоит застава крепкая,
Стоят атаманы казачие:
Не много, не мало их - три тысячи;
Грабят бусы-галеры, разбивают червлены корабли».
Говорит тут Василий Буслаевич:
«А не верую я, Васенька, ни в сон, ни в чох,
А и верую в свои червленый вяз.
А бегите-ка-тя, ребята, вы прямым путем»,
И завидел Василий гору высокую,
Приставал скоро ко круту берегу;
Походил-су Василий сын Буслаевич,
На ту ли гору Сорочинскую,
И за ним летят дружина хоробрая.
Будет Василий в полугоре,
Тут лежит пуста голова,
Пуста голова, человечья кость.
Пнул Василий тое голову с дороги прочь!
Провещится пуста голова человеческая:
«Гой еси ты, Василий Буслаевич!
Ты к чему меня, голову, побрасоваешь?
Я молодец не хуже тебя был;
Умею я, молодец, валятися
А на той горе Сорочинския;
Где лежит пуста голова,
Пуста голова молодецкая,
И лежать будет голове Васильевой».
Плюнул Василий, прочь пошел:
«Али, голова, в тебе враг говорит или нечистой дух».
Пошел на гору высокую -
На самой сопке тут камень стоит,
В вышину три сажени печатные,
А и через его только топор подать,
В долину три аршина с четвертью;
И в том-то подпись подписана:
«А кто-де станет у каменя тешиться,
А и тешиться-забавлятися,
Вдоль скакать по каменю, -
Сломить будет буйну голову».
Василий тому не верует,
Приходил со дружиною хороброю;
Стали молодцы забавлятися,
Поперек того каменю доскакивали,
А вдоль-та его не смеют скакать.
Пошли со горы Сорочинския,
Сходят оне на червлен корабль,
Подымали тонки парусы полотняны,
Побежали по морю Каспийскому
На ту на заставу корабельную,
Где-то стоят казаки-разбойники,
А стары атаманы казачие.
На пристани их стоят сто человек,
А и молоды Василий на пристань стань,
Сходни бросали на крут бережок.
И скочил-та Буслай на крут бережок,
Червленым вязом попирается.
Тут караульщики, удалы добры молодцы,
Все на карауле испужалися,
Много его не дожидаются,
Побежали с пристани корабельныя
К тем атаманам казачиям.
Атаманы сидят не дивуются,
Сами говорят таково слово:
«Стоим мы на острову тридцать лет,
Не видали страху великого.
Это-де идет Василий Буслаевич:
Знать-де полетка соколиная,
Видеть-де поступка молодецкая».
Пошагал-та Василий со дружиною,
Где стоят атаманы казачие;
Пришли оне, стали во единой круг.
Тут Василий им поклоняется,
Сам говорит таково слово:
«Вздравствуйте, атаманы казачие!
А скажите вы мне прямого путя
Ко святому граду Ерусалиму».
Говорят атаманы казачие:
«Гой еси, Василий Буслаевич!
Милости тебе просим за единой стол хлеба кушати»,
В та поры Василий не ослушался,
Садился с ними за единой стол;
Наливали ему чару зелена вина в полтора ведра;
Принимает Василий единой рукой
И выпил чару единым духом;
И только атаманы тому дивуются,
А сами не могут и по полуведру пить.
И хлеба с солью откушали,
Собирается Василий Буслаевич
На свой червлен корабль,
Дают ему атаманы казачие подарки свои,
Первую мису чиста серебра
И другую - красна золота,
Третью - скатного жемчуга;
За то Василий благодарит и кланяется,
Просит у них до Ерусалима провожатого.
Тут атаманы Василью не отказывали,
Дали ему молодца провожатого
И сами с ним прощалися.
Собрался Василий на свой червлен корабль
Со своей дружиною хороброю;
Подымали тонки парусы полотняные,
Побежали по морю Каспийскому,
Будут оне во Ердань-реке,
Бросали якори крепкие,
Сходни бросали на крут бережок.
Походил тут Василий Буслаевич
Со своею дружиною хороброю в Ерусалим-град,
Пришел во церкву соборную,
Служил обедни за здравие матушки
И за себя, Василия Буслаевича;
И обедню с панихидою служил
Пр родимом своем батюшке
И по всему роду своему.
На другой день служил обедни с молебнами
Про удалых добрых молодцов,
Что смолоду бито много, граблено;
И ко святой святыне приложился он,
И в Ердане-реке искупался;
И расплатился Василий с попами и с дьяконами,
И которые старцы при церквй живут, -
Дает золотой казны не считаючи.
И походит Василий ко дружине
Из Ерусалима на свой червлен корабль
В та поры его дружина хоробрая
Купалися во Ердане-реке;
Приходила к ним баба залесная,
Говорила таково слово:
«Почто вы купаетесь во Ердане-реке?
А некому купатися, опричь Василья Буслаевича:
Во Ердане-реке крестился сам господь Исус Христос;
Потерять его вам будет,
Большого атамана Василья Буслаевича».
И они говорят таково слово:
«Наш Василий тому не верует, ни в сон ни в чох».
И мало время поизойдучи,
Пришел Василий ко дружине своей,
Приказал выводить корабль из устья Ердань-реки.
Поднели тонки парусы полотняны,
Побежали по морю Каспийскому,
Приставали у острова Куминского.
Приходили тут атаманы казачие,
И стоят все на пристани корабельные.
А и выскочил Василий Буслаевич
Из своего червленого карабля,
Поклонились ему атаманы казачие:
«Здравствуй, Василий Буслаевич!
Здорово ли съездил в Ерусалим-град?»
Много Василий не бает с ними,
Подал письмо в руку им,
Что много трудов за их положил,
Служил обедни с молебнами за их молодцов.
В та поры атаманы казачие
Звали Василия обедати,
И он не пошел к ним;
Прощался со всеми теми атаманы казачьими,
Подымали тонки парусы полотняные,
Побежали по морю Каспийскому к Нову-городу.
А и едут неделю споряду,
А едут уже другую.
И завидел Василий гору высокую Сорочинскую;
Захотелось Василию на горе побывать,
Приставали к той Сорочинской горе,
Сходни бросали на ту гору,
Пошел Василий со дружиною.
И будет он в полгоры,
И на пути лежит пуста голова, человечья кость,
Пнул Василий тое голову с дороги прочь,
Провещится пуста голова:
«Гой еси ты, Василий Буслаевич!