Былины в записях и пересказах XVII—XVIII веков

В столном было граде Киеве, у великаго князя Владимира, было пированье почестное на многия князи и бояря и на силныя могучия богатыри. И как пошел пир навоселнои, и зговорит князь Владимер киевски своим руским богатырям: «То вам, богатырям, ведомо ли, что отпущает на меня |5| царь ис Царяграда сорок два богатыря, а велит итъти ко мне изгонею в Киев град. И вам,¹ богатырям, накърепко стоять, [из] столнаго града Киева от[ъ]езду никакова не учинить никуды себе из моея вотчины». И заслышали руския богатыри таково слово, и пошли оне из зо стола, недокушамши. Бьют челомь оне великому князю Владимеру киевсъкому семь |10| богатыреи: первои богатырь славны Илья Муромец, второи богатырь дворянин Залешенин, трети богатырь млад Алеша Поповичь, четверты богатырь Глапит, пятои богатырь² Сухан Домантьевичь, шестои богатырь дворянин Белая Палица, седмои богатырь Добрыня Микитичь. Что зговорят богатыри таково слово: «Государь ты велики князь Владимер киевски! Не |15| извадились мы, государь, дома сидеть, извадились мы, государь, сами ездить по полю по чистому, побивать люди многия; отпусти нас, государь, в поле чистое, мы тебе принесем весть правую и языки приведем многия». И зговорит велики кънязь Владимер киевски: «Не пригоже вам меня покинуть в столном граде Киеве, а я тех людеи жду к себе с часу на час».

|20| И в те поры руския богатыри закручинились. Ударили челом князю и прочь пошли; идут же богатыри ко своимь добрым конем. И кладут на себя доспехи крепкия, садятца богатыри на съвои добры кони, едут же богатыри в поле чистое прямых вестеи проведывать. И зговорят, едучи, промежь себя таково сълово: «Лутче нам тои срамоты великия, как случитца |25| нам в чистом поле смерть недобрая. Поидем мы прямо к Царю-граду!»

И как будуть богатыри от Царяграда за 12³ верст, перееждают богатыри Смугру реку, ажно едут встречю 12³ человек, все каличи перехожия, а платье [на них калическое]. И приехал к нимь млад Алеша Поповичь, |30| а сам говорить им таково слово: «Братцы вы, каличи перехожия! Даваите вы нам сь себя платье калическое, а у нас берите платье скорлятное — скорляту белаго». И зговорят каличи таково слово: «Ои еси ты, млад Алеша Поповичь! Не дадим тебе мы своего платья калическаго». А у калик атоман, а зовут ево Никитою, а родом Карачевец. И приеждяет |35| к ним другои богатырь — Илья Муромец, а сам говорит таково слово: «За то нам бранитца не за што, емлите вы у нас платье светлое, а нам даваите платье каличесъкое!» И зговорят каличи таково слово: «С тобою говорить, Илья, нечево, и спору нет». Дают же калиги перехожия свое платье сь себя калическое руским богатырям, а богатыри дают сь себя |40| свое платье светлое. Да спрашивает их Илья Муромец, перехожих калик: «Почто, Никита, ходил во Царьград?» Никита ему сказал таково сълово: «Ходили мы проведывать прямых вестеи: есть ли отпуск из Царяграда богатырям ко граду Киеву? И те вести нам прямо неизменныя: ездят богатыри во Цареграде, а хвалятца при царе, что хотят ехать х Киеву и в Киеве |45| учинить сеча великая, а князя Владимира и ево княгиню и сь ево богатыри в полон взять». И заслышали руския богатыри таково слово, и зговорит силны богатырь Илья Муромец своим товарищем: «Слышите ли, братцы, таково слово? За совет слуги и головы складывают!» И оставляют тут богатыри своих [добрых конеи] у Сму[г]ры реки и все свои наряды |50| богатырския, емлют же по однои по булатнои палице, и те несут под полами. И пошли прямо ко Царюграду. Идучи, говорят таково слово: «Кто у нас, братцы, говорить горазд языком татарским?» И зговорит дворянин Залешенин: «Всех у нас лутче говорить млад Алеша Поповичь: каков он трезъв, таков и пьян, и всех нас лутче бранитца».