Былины в записях и пересказах XVII—XVIII веков

|225| Что возговорит Илья Муромец: «Поедем, Олеша Поповичь, брата Михаилы сыскивать!» И садятся на свое добрые кони, и едут далече во чисто поле. И приежают х белу каменю, ажно у белова камени стоит калика прохожая, риза на неи земли сарочинские, а клабук земли греческие, подсумок у калики бархатнои, вышит золотом волоченым, а посох у калики |230| рыбеи⁹ зуб. Что взговорит калика прохожая: «Ои еси, богатыри светоруские, поидите ко мне хлеба есть». Что возговорят богатыри светоруские: «Скажи нам, калика прохожая, про царство Кощеево и про Михаилу Потока Ивановича». И стали они хлеба есть. Поетчи хлеба, стали опочив держать, и спали два дни и две нощи. Наутрие пробуждаются. Калика |235| прохожая нам возговорит таково слово: «Братцы, богатыри светоруские, ночесь мне мало спалося, много виделось, кабы от сего камени отмеревши три лактя, на восточную сторону лежит казна несметная!» И поехали ямы рыть, и нашли казну несметную. И почел калика казну делить начетверо. Что возговорят руские прохожие богатыри: «Что ты, калика, делиш казну |240| начетверо?» Ответ держит калика прохожая: «Кто де сеи камень вподымет и бросит черес себя, тому четвертои жеребеи». Илья поднел камень в груди, а Олеша поднел толка в поес, а калика вподнел и бросил черес себя, а сам невидим бысть, а ис тово камени выскочил Михаила Поток Ивановичь. «Спал, братец, долго во чистом поле. Спат было тебе долго и |245| не пробудится, разбудил тебя Михаила арханьел небесных сил». И почел им расказывать, как ехол возле моря синева и как привес дани и выходы наскоре, и как наехол Лебедь Белую, и как крестил ея, и как за себя женою взял, и как трижды приходил царь Кощеи, и как его обратила Лебедь Белая белым каменем. Что возговорят ево товарищи: «Поедем, братцы, во |250| царство Кощеево, Лебедь Белую убьем, а царю Кощею живу очи вынем».

И поехали под царство Кощеево. Что взговорит Михаила Поток Ивановичь: «Постоите, братцы, во чистом поле, а я один с Кощеем управлюся». И поехал во царство Кощеево. И увидела ево Лебедь Белая, мечется наскоре: «Рада тебя увидела, Михаило Поток Ивановичь! Не хочу |255| жить у невернова царя Кощея Золотои Орды, хощу жить у тебя, богатыря светорускова, возми меня во Киев град по прежнему!» Подносит ему зелена вина. И испивает Михаило з дороги питья пьянова, и ложитца спать во тереме. Ажно пришел царь Кощеи. Стала Лебедь Белая тешится, в шахматы |260| играть. И она ему возговорит таково слово: «Государь ты мои Кощеи, вот пришел недруг твои Михаило Поток Ивановичь, — предаи ево злои смерти!» Что возговорит царь Кощеи: «Как хочеш сама с ним». И она велела ево снести в ызбу поваренную и приковать к стене накрепко. И сидит Михаило до вечера. Как будет о полуночи, ажно пришла к нему |265| дочь царя Кощея Золотои Орды, Ганка Кощеева; сама, глядя на нево, прослезилася: «Видиш ли, Михаило, что над тобою делает жена твоя?» И что взговорит Михаила Поток Ивановичь: «Ои еси ты, дочь царя Кощея Зо[ло]тои Орды, Ганка Кощева, подаи ты мне палку железную и все оружие богатырское, а я тебя за себя в жену возму».

|270| И засвистал Михаила Поток Ивановичь своим богатырским голосом. Ажно мечутся ево товарищи Илья Муромец да Олеша Поповичь и побивают силу Кощееву, а Кощею царю живу очи вынули, а Лебедь Белую привя[за]ли г добру коню за хвост и опустили далече во чисто поле. А казну взяли несметную, а и Ганку, дочь Кощееву, с собою взяли.

|275| И поехали в Киев град. И нача жить лучше прежнево, пити и ясти и веселитися. Тут конец трем богатырем земли руськие и града Киева.

37 ПОВЕСТЬ О КНЯЗЕ ВЛАДИМЕРЕ КИЕВЪСКОМ И О БОГАТЫРЯХ КИЕВЪСКИХ, И О МИХАИЛЕ ПОТОКЕ ИВАНОВИЧЕ, И ЦАРЕ КАЩЕЮ ЗАЛАТОИ АРДЫ

В славном граде Киеве, у великава князя Владимера киевъскава Всеславъевича, было пированье великое на многие князи и бояры и сильныя могучия богатыри. Как будет у них пир навеселе, что зговорит великии князь Владимер киевъскии: «Ои еси, князи и бояры и сильныя и могучия |5| богатыри! Есть ли кто у меня служить три службы великия: хто бы ехал в землю Турскую, взял бы дани и выходы; хто бы ехал в землю Задонскую, възял бы дани и выходы; хто бы ехал в землю Алевицкую, възял¹ бы дани и выходы за тритъцат лет и за три годы?»

Воставал из места славнаи богатырь Илья Муромец, а сам зговорит |10| такаво слово: «Свет государь, великии князь Владимер киевъски, и князи и бояры, и силныя могучия богатыри! Что нихто ответу не даст? Болшои за меншова, а у менших ответу нет». Сам зговорит слово, похваляючис: «Свет государь, великии князь Владимер киевъскии! Я поеду в землю Турскую, возму дани и выходы». Что зъговорит Михаила Поток Ивановичь: |15| «Свет государь, великии князь Владимер киевъскии! Я поеду в землю Задонскую, возму дани и выходы». Что зговорит Алеша Поповичь: «Свет государь, великии князь Владимер киевъскии! Я поеду в землю Алевитцкую, возму дани и выходы за тритцат лет и за три годы».