Былины в записях и пересказах XVII—XVIII веков

«...он меня двожди наехал в беле шатре во чисте поле соннова, се не |160| предал мне смерти съкорыя! Как хош сама с ним». И велел у нево побрать ружье богатырское и палку железную, а сам поехал во свою землю в Залатую Арду, а Белую Лебяд с сабою же взял.

А Михаила спал ровна три дни и три ночи и на утрея пробуждаетца: ажно нет у нево ружия богатырскова, ни палки железныя, — один стоит |165| ево доброи конь, и тот был далеча во чисте поле. И тут Михаила закручинился, садитца на свои доброи конь, и поехал далеча во чисто поля, и доезжает царя Кощея невернова; а царь Кощеи на стану стоит, опочив держит с Белою Лебядыо. Что зговорит Михаило Поток Иванович: «За что де побивать воиска безвинное!» И поехал прямо к белу шатру. И увидела его |170| Лебяд Белая, въстречает ево у бела шатра, сама зговорит такавы речи: «Свет Михаило Поток Ивановичь, богатырь земли святоруския! Не хочю я жить у невернова царя Кощея Залатои Арды, хочю жить у тебя, богатыря святорускова. Возми меня во Киев град по прежнему!» И подносит ему питья пьянова. И тут Михаило задумался: «А вот да баба, вот подлая! |175| Хочет со мною жить по старому!» И испивает з дороги питья пьянова, и лажитъца спать в беле шатре. И она начала будить своево любовника: «Востань, государь, царь Кощеи Залатои Арды! Пришол недруг твои Михаило Поток Ивановичь, предаи ему смерти скорыя. А будет ты не предаш ему злую смерть, и он тебе самому предаст злую смерть во чисте |180| поле». Что зговорит царь Кощеи: «Прямая ты неразумная, из злых жен первая! За что мне Михаилу предать смерти скорыя? Он меня двожди наехал во чисте поле в беле шатре соннова...»...

38 СКАЗАНИЕ О ТРЕХ БОГАТЫРЯХ — ИЛЬЕ МУРОМЦЕ, МИХАИЛЕ ПОТОКЕ ИВАНОВИЧЕ И АЛЕШЕ ПАПОВИЧЕ

Во славном граде Киеве, у великаго князя Владимера киевскаго, было пированье почестное на многия князи и бояры и силныя могучия богатыри. И како будет пир навеселе, говорит Владимер князь: «Ои еси, князи и бояры и силныя могучия богатыри! Ест ли кому у меня сслужить три |5| службы великия: кто бы ехал в землю Турскую, взял бы дани выходы; кто бы ехал в землю Задонскую, взял бы дани и выходы; кто бы ехал в землю Олевицкую, взял бы дани и выходы за тритцать лет и за три годы?»

И встал славнои богатырь Илья Муромец, и говорит таково слово: |10| «Свет великии князь Владимер Всеславьевичь киевскои и вы, князья и бояря и силныя могучия богатыри! Хто куды едит?» И на то никто ответу не дает: большои за меншова, а меншои за болшова хоронитца. И говорит таково слово: «Свет государь, великии князь Владимир киевски Всеславьевичь! Я поеду в землю Турскую, возму дани и выходы». Что |15| говорит Михаила Поток Ивановичь: «А я, государь, поеду в землю Задонскую, возму дани и выходы». Что зговорит Алеша Поповичь: «А я, государь, поеду в землю Алевицкую, возму дани и выходы за тритцать лет и за три года».

И те речи великому князю полюбилися, падносит им чары зелена |20| вина, запивают меды сладкими. И называются с великим князем братьями назваными, и с великим князем прощаются, и едут из града Киева. Садатца на свои добрыя кони, а сами говорят таково слово: «Братцы милыя, кто у нас наперед приедет в Киев град, а кого не будет, и нам не¹ ехать тово сыскивать». И поехали нарозно, всяк своим путем.

|25| Михаило Поток Ивановичь поехал возле моря синева и видит, что плавает лебедь белая. И Михаила вынимает из налучья свои крепкои лук, хочет убить лебедь белую. И она ему провещает человеческим голосом: «Свет государь, Михаила Поток Ивановичь, не стреляи меня, лебедь белую; я по морю плаваю лебедью белою, перед тобою стану красною девицею». |30| И Михаило не успел положить лука в налучье и в калчан колену стрелу, и она перед ним стала красною девицею. И Михаиле она полюбиласа, берет ея за руки белыя, целует во уста сахарныя, и сажает на свои доброи конь, и взял дани и выходы, и поехал в Киев град, а дал еи имя Белая Лебедь, Авдотья Михаиловна.