Былины в записях и пересказах XVII—XVIII веков

|25| Михаило поехал дорогою святорускою, подле моря синево, ажно по морю плавает лебеть белая. И Михаило вынимает из налучия свои крепкои [лук], ис калчана вынимает калену стрелу и хощет бить лебеть белую. И она ему провеща человеческим голосом: «Михаило Поток Иванович, не стреляи меня, лебедь белую: я де по морю плаваю лебедью, а пред |30| тобою стану девицеи краснои». И Михаило не успел в налучи положить крепка лука и [в] калчан калены стрелы, ажно пред ним стала девица, лицем зело красна. И Михаилу она полюбилася, берет за руки белыя, и целует во уста сахарные, и сажает на свои доброи конь, и взял дани и выходы за тритьцат и за три годы.

|35| И князь Владимер ему ответ держит: «Тебе у меня, Михаило, золота казна не запечатана, и кони на стоиле не заперты». И подносит ему чару зелена вина, и запивают меды сладкими. И Михаило зговорит таково слово: «Свет государь, князь Владимер киевскои! Ехал [я] возле моря синево, ажно по морю плавает лебедь белая; и я вынел, государь, из налучи свои |40| крепкои лук и [из] калчан[а] калены стрелы, и хотел убить лебедь белую. И она мне⁴ провещилас: „Михаило де Поток Иванович! Не стреляи меня, лебедь белую; я де по морю плаваю лебедью, а пред тобою стану девицеи краснои“. И я, государь, не успел в налучи положити крепкои лук и в калчан калены стрелы, ажно предо мною стала девица, лицем зело красна, |45| И мне она полюбилася, и я привез на свои богатырскои двор». И князь Владимер взговорит таково слово: «Михаило Поток Иванович, препусти мне ту девку красную!» И Михаило ответ держит: «Я де, государь, сам с тою девкою венчался, крестился и дал еи имя Белая Лебедь, Авдотя Лиховидовна». И венчал их владыка черниговскои. И почал Михаило |50| с нею любезно жить. И живет с нею ровно три годы, а товарищи ево еще в Киев не приехали.

И поехал Михаило во чисто поле тешитца на два месяца. А без нево приехал под Киев град купчина Золотои Орды с товары заморскими. Увидел купчина красоту лица ея и почал розпрашивать: «Чья ето жена и как ее |55| зовут по имени?» И киевляне ему розказали: «Та де у нас жена богатырская, святорусково славново Михаила Потока Ивановича, а зовут ее Лебедь Белая, Овдотя Лиховидовна». И тут купчина почал товары продавать наскоро, идет во свою землю.

И как будет в Золотои Орде у царя Кощея неверново, сам зговорит |60| таково слово: «Свет государь, царь Кощеи Золотои Орды! Сколко я не еждивал по иным землям купчиною, а такои прекраснои не видал, как есть во граде Киеве у богатыря светорусково славново Михаила Потока Ивановича жена, Белая Лебедь, — лицем зело красна». И тут царь Кощеи силы собрал⁵ 40⁶ тысящ, и пошел под Киев град, и осадил ево накрепко. Посылает |65| посланики к великому князю Владимеру: «Ои еси, князь Владимер киевскои! Отдаи мне жену Михаилову; не отдашь мне ея, и я Киев град взятьем возму, а людеи и детеи в полон возму». И князь Владимер зговорит таково слово: «Ои еси, мои князья и бояря и киевляня, думаите да не продумаите! |70| Отдавать ли жену Михаилову, или нет? А топере у нас в Киеве силных богатыреи не лучилося, некому выехати противо мужиков Кощеевых! А Михаило приедет сердит добре, станет побивати мужиков в Киеве». Князи и боляры и все киевляня ему зговорили таково слово: «Свет государь, князь Владимер киевскои! Доселева не бывало в Киеве |75| жены Михаиловы, и царь Кощеи под Киев не прихаживал, и Киева накрепко не осаживал, и тебе, государь, такои кручины не бывало: отдадим жену Михаилову, и царь Кощеи от Ки[е]ва прочь поидет! И Михаилу дадим выбирать во всем городе Киеве, где захочет, тут и возмет: хоть княиню, или боярыню, или девку посацкую — такова же ему жена». Ажно |80| провещится богатырское [сердце] Михаила Потока Ивановича: едет ис чиста поля на свои богатырскои двор.⁷ Встречает ево Лебедь Белая, сама зговорит таково слово: «Свет государь, Михаило Поток Иванович! Без тебя под нас под Киев град пришел царь Кощеи Золотои Орды, а силы с ним 40⁶ тысящ, и Киев осадил накрепко, а прошает меня ис Киева, и киевляня |85| придумали отдати меня царю Кощею неверному». И Михаило зговорит таково слово: «Мужики киевляня! Ссужалса бы всяк своими женами и дочерми. А я за свою жену умею сам постоять». И садитца на свои доброи конь, и поехал ис Киева, и побил силу Кощееву, и всего Кощеи сам четверт ушел во свою землю. А Михаило побил силу [и с] своею женою тешитца. И живет |90| с нею равно три года. А товарищи ево в Киев не приехали.