Читаем Былины в записях и пересказах XVII—XVIII веков полностью

Во славном было во граде Муроме, во болшем селе Карачаеве, было селцо Каптяево, в том селцо Каптяеве был-жил крестьянин именем Иван [со] своею женою велма [у] бога [в] милости по убогим и странным приниматель. Им же уроди[лся] сын, ему же быст Илиа [имя]... младых лет да |5| до 30-ти лет 3-х в сиднех,1 о чем отец и мати его велми были печалны. Но случися наканоне праздника Илии пророка отец Илиин и мати были у всенощни в болшем селе Карачаеве, а у Илии были некоторые два старичка под окошком. Яко бы по молитве родителеи его они даровали ему ноги, но не токмо... и силу великую богатырскую Илиа почул в себе. Но |10| как отец и мати его пришли ото всенощни, а Илья и встретил, и они о том благодаренную пришли господу богу и великому пр[о]року Илии. Наутре воста, пошли ко святои литоргии недели того великаго веселия сотворили пир велик про странным [и] убогим Илии... время сыскал в конущне... сивца бурца... латы и копие, палицу булатную... достиг себе против отца |15| своего и матери благословения ехать князь Владимеру поклонится, и он[и] с плачемь дали благословение, хотя ехать со заклинанием его оружием, что ему ехать дорогою из нажен востру саблю не вынимать. Ис колчана Илья Муроме[ц] колены стрелы на лук не на[кла]дывает.

Илья Муромец поехав в Киев град, слуша заутреню воскресную, но как |20| он будет под Себежем градом... ажно стоит под ним три царевича заморскии, со свяким царевичем си[лы] по трицати тысящ, а похваляются они град за щитом взять, а жители градских под меч... Зговорит едучи Илья Муромец: «Ох по грехом мне учинилось, что отец мои и мати моя заклели мое оружие». Однако, сотворив себе знамение клятвенное, вынимает свою |25| палицу булатную, напущается на рать силу великую. Сколько бьет, а вдвое конем топчет; куда он не поедеть — улицы, куда не поворотится — слободы, и побил всю силу татарскую, и три царевича насилу нашли за море на кораблях то небольшими людми.

Соловей-разбойник. Лубочная картинка XVII—XVIII века.

ГПБ, собрание А. В. Олсуфьева, т. XI.


Но как Илья Муромец ехаль скрозь Себеж[ь] град, во градских воротах |30| встречали с хлебом и солью весь народ оть мала и до велика и бьют челом ему, и покланяются, и просят милости к себе во град хлеба и соли кушати. Но Илья Муромец хлеба и соли их не кушает, только спрашивает у них дороги прямо дороги ко граду Киеву. И отвещают ему себежские жители: «Ты гои еси, добрыи молодец, прямая к нам была дорога ко граду |35| Киеву на леса на Брын[ские], на грязи черные, на дороги, на Смородину, на мосты калиновы, толко та у нас дорога запустела ровно 30 лет от Соловья разбоиника. От ево разбоинича соловьиного посвиста никакои богатырь не может устоять.

Богатырское сердце неуимчиво, и поворачивает своим добрым конем |40| прямо на грязи черные, на реку Смородину, на мосты калиновы. И как он будет против сторожи Соловья разбоиника, ажно Соловеи на сторожи был, сидел на двух дубах, засвистал он своим разбоиничим соловьиным посвистом, якобы земл[я] поколебалася, и от того посвисту под Ильею конь пошарашился. Илья Муромец биет своего коня по толстым акаракам, а сам |45| говорит таково слово: «Что ты, волъчья шерсть, шарашишся! Веть меня силнее [нет]!» [И вы]нимает свои крепкои лук, а ис колчана вынимает колену стрелу, стреляет Соловья разбоиника. И попал в ево левои глас. От того удару Соловеи свалился со двух дубах великих. Тогда Илья Муромец, наскака[в], хотел ево злои смерти предать. Но Соловеи разбоиник, |50| вскочи[в], не допустил ево до себе, рече: «Богатырская есть то слава, что меня хотел без оружия убить, но даи мне справится, я сяду на свои доброи конь». И скоро Соловеи разбоиник убрал взбруду латную, и сел на свои доброи конь, и так розежал... Илья Муромец от великаго разьезду толко Соловья уронил, вышиб его исдалече вон на земле, за что Соловеи разбоиник |55| Илью Муромца...

Молви Соловеи разбоиник: «Деточки мои малые Соловьявы, не дразните сего добраго молодца, а беите челом хлебом и солью».

Но Илья Муромец хлеба и соли их не кушает, а поворачивает своим добрым конем прямо на большу [к] Киеву дорогу. И скачет он з горы на |60| гору .ол..и поду..ы вон выметывает, а у рек перевозу не спрашивал. Но как приехал в Киев град, вье[д]е[т] прямо на княженьскои двор.

Перейти на страницу:

Похожие книги

История Российская. Часть 1
История Российская. Часть 1

Татищев Василий Никитич (1686 – 1750), русский государственный деятель, историк. Окончил в Москве Инженерную и артиллерийскую школу. Участвовал в Северной войне 1700-21, выполнял различные военно-дипломатические поручения царя Петра I. В 1720-22 и 1734-37 управлял казёнными заводами на Урале, основал Екатеринбург; в 1741-45 – астраханский губернатор. В 1730 активно выступал против верховников (Верховный тайный совет). Татищев подготовил первую русскую публикацию исторических источников, введя в научный оборот тексты Русской правды и Судебника 1550 с подробным комментарием, положил начало развитию в России этнографии, источниковедения. Составил первый русский энциклопедический словарь ("Лексикон Российской"). Создал обобщающий труд по отечественной истории, написанный на основе многочисленных русских и иностранных источников, – "Историю Российскую с самых древнейших времен" (книги 1-5, М., 1768-1848)."История Российская" Татищева – один из самых значительных трудов за всю историю существования российской историографии. Монументальна, блестяще и доступно написанная, эта книга охватывает историю нашей страны с древнейших времен – и вплоть до царствования Федора Михайловича Романова. Особая же ценность произведения Татищева в том, что история России здесь представлена ВО ВСЕЙ ЕЕ ПОЛНОТЕ – в аспектах не только военно-политических, но – религиозных, культурных и бытовых!

Василий Никитич Татищев

История / Древнерусская литература / Древние книги
Древнерусская литература. Библиотека русской классики. Том 1
Древнерусская литература. Библиотека русской классики. Том 1

В томе представлены памятники древнерусской литературы XI–XVII веков. Тексты XI–XVI в. даны в переводах, выполненных известными, авторитетными исследователями, сочинения XVII в. — в подлинниках.«Древнерусская литература — не литература. Такая формулировка, намеренно шокирующая, тем не менее точно характеризует особенности первого периода русской словесности.Древнерусская литература — это начало русской литературы, ее древнейший период, который включает произведения, написанные с XI по XVII век, то есть в течение семи столетий (а ведь вся последующая литература занимает только три века). Жизнь человека Древней Руси не походила на жизнь гражданина России XVIII–XX веков: другим было всё — среда обитания, формы устройства государства, представления о человеке и его месте в мире. Соответственно, древнерусская литература совершенно не похожа на литературу XVIII–XX веков, и к ней невозможно применять те критерии, которые определяют это понятие в течение последующих трех веков».

авторов Коллектив , Андрей Михайлович Курбский , Епифаний Премудрый , Иван Семенович Пересветов , Симеон Полоцкий

Древнерусская литература / Древние книги