Былицы-2

– Как поживает старшая дочка? – поправила рассыпавшиеся из-под косынки волосы Лида, от чего лицо в муке смешно перепачкала. – Как средний сын живет? Здоровы ли внуки? – продолжала красавица, умудряясь одновременно расспрашивать со вниманием и быстро порядок наводить: закончить начатое, гостью усадить, самовар поставить греться. Отвлеклась Павлина Куприяновна, разомлела от запахов и тепла, стала на вопросы отвечать, которые волновали сердце ее материнское. В самом деле, давеча заболел внук, боялись за него всей семьей. Да спасибо все уладилось. Потом вспомнила зачем пришла и рассмеялась шумно своей забывчивости и гостеприимству теплому.

– Ох, я и глупая, завалила вас вопросами, – вдруг стукнула себя Лидуся Блинок по розовому лбу. – А вы верно по важному вопросу зашли.

– Да, это я варежку разинула от твоей шустроты да доброты, – погладила по плечу нежно девушку Павлина Куприяновна. – Я ведь вот что хотела узнать – как живешь? Как поживаешь? Всего ли хватает? Сирота ты у нас, да и родители при жизни не шибко баловали. – Всмотрелась староста в светлые глаза лучистые девчоночьи, нечаянной слезой вдруг наполнившиеся.

– Живу хорошо, не жалуюсь. Подруги лучшие есть на то: и компанией, и помощью посильною помогают. Вот у Варвары сегодня именины. Жду приглашения да готовлю угощения.

– А что ж ты-то готовишь? Варвара – не безрукая.

– Варя занята шибко. Новый том про рыцарей священного креста начала. А там лучше не отвлекаться, а то нить повествования в раз потеряешь. Я пробовала вместе с ней, да на тесто отвлеклась – сразу позабыла, что за чем идет. Придется заново…

– Да, пироги они такие – требуют внимание, – согласилась Павлина Куприяновна и заохала от удовольствия, вкушая первый горяченький из печи выманенный.

– Прям мармеладом во рту тает. Что ты с начинкой делаешь, от чего вкус волшебный такой становится?

– Так я медом смазываю и день держу-придерживаю, что б пропиталася. А потом сразу в огонь! С пылу с жару корочка берется карамельная.

– Ох, Лидок Блинок, ну ты и искусница, – нахваливала пироги гостья уважаемая.

– Да где там, – разрумянилась Лида у печи, доставая остальные, – это меня матушка научила, когда у нее редкий час отдыха выпадал.

Улыбнулась от разговоров теплых Павлина Куприяновна, на душе светло стало. С таким умением, заботой, расторопностью за девку не стоило беспокоиться. И что б полезной быть, не стала на разговоры время тратить, а допив чай, помогла допечь пироги да убрать со стола. А как засобиралась домой, Лидуся ей кулек с собой завернула тех, что больше всего полюбились с повидлом.

***

Вернулась Павлина Куприяновна домой радостная и, засев за книгу Путевую Дворовою, еще мужем начатую, так и записала: Девка Алена Володькина – распутная. Добра не ждать. На пустословие лишь способная. Левая колонка. Дальше. Девка Варвара Никитина скучна и скудоума, скупа и зла сердцем. Добра не ждать. Левая колонка.

Девка Лидия Середина. Хороша и пригожа. Хозяйственна. Душой ангел. Достойна хорошего. Правая колонка.

Закрыла книгу старую и успокоилась, зажила как обычно, временами за девицами поглядывая, через других расспрашивая кто чем живет, на праздники гостинцы посылая, сережки с бусами да куличи сладкие с изюмом.

***

Однако ж время бежит, свое привносит без спроса и позволения.

Нежданно-негаданно постучалось счастье в средний домик. Большой человек из соседнего селения через знакомых Куликовых прознавал про местных девушек, об умениях их и талантах, желая хорошо старшего сына женить. Куликовы, как водится, старосту спросили; посоветовала глава присмотреться ко многим, в том числе к Лидусе Блинку. Приходили сваты знакомиться на смотрины и остались довольны.

И в один из дней приехали на расписных повозках сваты с семейством и женихом во главе на официальные представления. Лидуся, будучи сиротой, попросила Павлину Куприяновну в качестве матери семью представлять. Староста с большим удовольствием согласилась, позвав своих тестя с братом, чтобы видела богатая сторона, что за сиротой стена стоит, имеются заступники.

Пришли, как положено, и самые близкие подруги, дела свои пресильноважные отложив.

Сели за стол, где самовар дымил, сапогом похрапывая, и давай разговоры разговаривать: так мол и так – вот такие дела.