Былое и книги

Однако подольститься к тем, кто открыто объявляет силу единственным аргументом, невозможно. Партия центра, в марте 1933-го голосовавшая за предоставление Гитлеру чрезвычайных полномочий, была распущена, церковные школы закрыты, политические темы в церковных проповедях запрещены. И германские епископы смолчали. Смолчал даже Ватикан, уже в июле 1933-го заключивший конкордат с новым немецким правительством. «Ватикану пришлось выбирать между соглашением и возможным уничтожением католической церкви в рейхе, – разъяснял Пий XI. – Духовное благополучие двадцати миллионов католических душ было нашей первой и единственной заботой». Служение антихристовой власти святой отец, очевидно, не считал очень уж серьезным духовным неблагополучием. Зато нарушение конкордата даст нам повод для протеста, успокаивал он сомневающихся, но на конкретный протест так никогда и не отважился, ограничиваясь общими словами насчет того, что истинная вера не допускает вытеснения религиозных ценностей земными, такими как раса, народ или государство. Германские же епископы, «не замечая» ни массовой стерилизации и эвтаназии «неполноценного человеческого материала», ни концлагерей, ни гонений на евреев, просили Ватикан только осудить атеизм и ограничение религиозных свобод. Вера без дел мертва есть – эти утопические крайности волновали ответственных иерархов как минимум во вторую очередь.

Нет, отдельные священники выказывали истинный героизм, но церковь как социальный институт вела себя так же практично, то есть так же непрактично, как и земные институты: все они пытались использовать Гитлера, но были использованы им. Вообще складывается грустное впечатление, что врагами Гитлера становились только те, кого он сам объявлял своими врагами, а до тех пор и они стремились с ним поладить. Даже те евреи-полукровки, которым в виде особой чести дозволялось служить в вермахте, большей частью старались удвоенным усердием смыть позорное пятно с себя и своих родных, закрывая глаза на ужасающее положение остальных соплеменников. И либеральный мир, с самого начала отказавшись принять евреев у себя, даже и во время войны не вступался за них хотя бы в форме угроз, опасаясь подлить воды на мельницу геббельсовской пропаганды: вы-де воюете за евреев. Тут надо признать, что евреям страшно повредило их мнимое лидерство: очень и очень многие граждане «цивилизованных стран» искренне считали евреев и вождями социализма, которыми они не были, и вождями капитализма, которыми они также не были. Проклятие мнимого лидерства тяготеет даже над Израилем: он представляется арабскому миру неким восточным авангардом Запада, тогда как в случае по-настоящему опасного конфликта Запад почти наверняка снова его сдаст.

В мире политики всех интересуют только собственные интересы, причем именно сегодняшние, а не послезавтрашние. Любопытно проследить, как буквально к каждой из сторон-участниц довоенной бучи рано или поздно возвращалось сотворенное ею же зло. Охранители Российского государства соорудили фальшивку о всемирном еврейском заговоре для дискредитации своих внутренних противников – и она сделалась главным воодушевляющим образом и пропагандистским прикрытием агрессии против России. Немецкий генштаб запустил в российский тыл Ленина – и получил красное знамя над Рейхстагом. Прибалтийские народы выдавили своих немцев – и радикализировали будущих теоретиков национал-социализма вроде Розенберга, вернувшихся из изгнания в грозе и буре. Впрочем, как раз для прибалтов Сталин, возможно, и в самом деле был хуже Гитлера, а потому у них и нет повода для национального покаяния за то, что прибалтийские патриоты управились со своими евреями практически без помощи немцев: к чему вспоминать о неприятных мелочах – всем куда приятнее считать себя исключительно жертвами.