Былого ищу следы…

«Тропку» поиска подсказал мне выдающийся скрипичный мастер и педагог Евгений Францевич Витачек в своей книге «Очерки по истории изготовления смычковых инструментов». Он подчеркивает, что история скрипки, принадлежавшей Львову, «очень любопытна». Сообщает далее, что она принадлежала директору бывшего синодального училища Смоленскому, потом некоему Попову и, наконец, москвичу Крейну. Таким образом, как и портрет Львова, славный инструмент его также оказался в Москве.

Правда, Витачек несколько скептически относился к утверждению, что скрипку изготовил Маджини. Похоже, что он ее не видел. А такой великий скрипач, как Берио, знавший львовскую скрипку, подтвердил, что она - истинное произведение итальянского мастера. Ему ли, игравшему также на скрипке Маджини, не знать это?1

Заканчивает Витачек «любопытную историю» Львовского инструмента многозначительным замечанием: «Характерно, что у скрипки была действительно настоящая головка Маджини, вероятно, поставленная туда позже». Вспомним рассказ Алексея Федоровича об этой головке!…

К слову сказать, Львов был не только блистательным исполнителем, но и великолепным знатоком скрипок. Поэтому именно ему было доверено заказать выдающемуся французскому мастеру Жану-Баптисту Вильому для придворной капеллы несколько комплектов инструментов, входящих в состав струнного квартета. Поэтому на их этикетках и было напечатано: «Сделано для Львова». Ныне они - большая ценность. Как утверждают специалисты, в 1920-х годах в Ленинграде хранилась в одном частном собрании скрипка, на нижней деке которой был нарисован герб Львова и помещена цитата из его музыкального произведения. По преданию, скрипка была подарена Алексею Федоровичу самим Вильомом в благодарность за заказ, а также в знак восхищения его обширными познаниями в скрипичном деле.

…Таким образом, последний подсказанный Витачеком владелец львовской скрипки - концертмейстер Большого театра СССР, профессор Московской консерватории Давид Сергеевич Крейн. Он умер в Москве в 1926 г. Что стало с его инструментом? Нахожу его родственников, учеников, близких ему людей, которые хорошо Крейна знали и поэтому должны помнить его скрипку. «Да, была у Давида Сергеевича прекрасная итальянская скрипка, - отвечают мне, - но, кажется, он считал ее произведением Амати. Где ныне она находится? Мы не знаем».

Вряд ли они, музыканты, могли перепутать. Не ошибся ли Витачек? Ведь каких-либо документальных свидетельств своего утверждения о том, что львовская скрипка попала к Крейну, он не приводит. Конечно, заявление Евгения Францевича - очень авторитетно, но все же взято на веру…

Быть может, мне помогут в Государственной коллекции редких музыкальных инструментов, которая расположилась в здании Московской консерватории на улице Герцена? В один из жарких летних дней, предварительно созвонившись, приехал туда и выяснил, что о судьбе львовской скрипки здесь ничего не знают. Подтвердили только, что подлинные произведения Маджини - величайшая редкость. В нашей стране, быть может в каких-нибудь частных собраниях, найдется всего два-три достоверных его инструмента. И, пожалуй, все! Сама Государственная коллекция имеет лишь одну скрипку брешианской школы. Правда, с этикеткой Джованни Паоло Маджини, но, вероятнее всего, она изготовлена не самим мастером, а его учеником. Инструмент дошел до наших дней в плохой сохранности, с чужой головкой. До революции принадлежал Юсуповым. Был найден в тайнике их дома в 1924 г. и передан в Государственную коллекцию.

Директора Государственной коллекции, вначале Владимир Михайлович Быстражинский, а затем Владимир Михайлович Куликов, заинтересовавшись моим исследованием, не раз любезно помогали советами и консультациями по специальным вопросам скрипичного дела. Наши разговоры иногда заканчивались шутливым напутствием:

- Когда найдете скрипку Львова, то непременно покажите. Хотя единожды в жизни подержать в руках подлинник Маджини…

Посоветовали прежде всего поговорить со старейшим скрипичным мастером Николаем Михайловичем Фроловым, «уж он-то все скрипки видел на своем долгом веку». Когда тот услышал о моей затее найти инструмент Львова, помолчал - вероятно, от удивления, - а затем ответил:

- Откровенно, не встречал я подлинного Маджини в нашей стране. Не встречал! Не верю, что такие скрипки у нас есть. Все те, которые якобы принадлежат его творчеству, под большим-большим сомнением. О львовской скрипке я ничего не могу сказать. А в общем - ищите…

Начало, как видите, не было вдохновляющим. Но ведь я не льстил себя неразумной и самоуверенной надеждой: раз-два! - и скрипка, которую, думаю, искали многие специалисты, в моих руках! Это было бы чудом. Хотя в такие чудеса, зависящие от человеческого упрямства и труда, я верю, но в данном случае цель моя гораздо скромнее и поэтому реальнее. Я хотел бы проследить, насколько позволит собранный мною материал, судьбу легендарного инструмента, предсказать его вероятную участь.