Читаем Былого слышу шаг полностью

Судьба брата имела, несомненно, глубокое влияние на Владимира Ильича. Большую роль при этом сыграло то, что Владимир Ильич к этому времени уже о многом самостоятельно думал, решал уже для себя вопросы о необходимости революционной борьбы. Если бы это было иначе, судьба брата, вероятно, причинила бы ему только глубокое горе или, в лучшем случае, вызвала бы в нем решимость и стремление идти по пути брата. При данных условиях судьба брата обострила лишь работу его мысли, выработала в нем необычайную трезвость, умение глядеть правде в глаза, не давать себя ни на минуту увлечь фразой, иллюзией, выработала в нем величайшую честность в подходе ко всем вопросам.


Из воспоминаний М. В. Новорусского

Место погребения А. И. Ульянова я узнал только в 1906 г. после освобождения из Шлиссельбурга… На этом месте в 1919 г. я соорудил на средства Петроградского Исполкома гранитный памятник с именами всех, кто сложил здесь свои головы в промежуток между 1884 и 1905 гг…


Из воспоминаний А. И. Ульяновой-Елизаровой

Вспоминаю, как Владимир Ильич, которому я показала в его последнее посещение моей квартиры фотографический снимок памятника жертвам, замученным царским самодержавием в Шлиссельбурге, сказал: «Надо бы размножить этот снимок, его следовало бы иметь в каждом рабочем клубе, а то у нас плохо знакомы с историей нашей революционной борьбы, с тем, скольких жертв она стоила».


Из каталога «Библиотека В. И. Ленина в Кремле»

Галерея шлиссельбургских узников. Под ред. Н. Ф. Анненского и др. Спб., 1907.

Шлиссельбург и его мученики (к открытию памятника шлиссельбуржцам, 22 января 1919 г.). Пг., 1919.

В. Б — ъ. Воспоминания петербуржца о второй половине 80-х годов. — Вырезки из журнала «Минувшие годы», 1908, № 10, с. 169–197; № И, с. 168–188.

Лукашевич И. Д. 1 марта 1887 года. Воспоминания. Пб., 1920.

Новорусский М. В. Записки шлиссельбуржца. 1887–1905. Пб., 1920.

Новорусский М. В. Из размышлений в Шлиссельбурге. — Вырезки из журнала «Минувшие годы», 1908, № 3, с. 280–308.

Новорусский М. В. Путеводитель по Шлиссельбургу. М. — Пг., 1923.

Панкратов В. С. Жизнь в Шлиссельбургской крепости. 1884–1898. Пг., 1922.

Поляков А. С. Второе 1 марта. Покушение на императора Александра III в 1887 г. — М., «Голос минувшего», 1919.

Последние слова казненных (В. А. Осинского, А. А. Квятковского, А. И. Желябова, Н. И. Кибальчича, С. Л. Перовской, А. И. Ульянова, И. П. Каляева и др.). Спб., 1906.


В. И. Ленин в «Докладе о революции 1905 года»

Они (террористы. — Peg.) проявили величайшее самопожертвование и своим героическим террористическим методом борьбы вызвали удивление всего мира. Несомненно, эти жертвы пали не напрасно, несомненно, они способствовали — прямо или косвенно — последующему революционному воспитанию русского народа. Но своей непосредственной цели, пробуждения народной революции, они не достигли и не могли достигнуть.

Штрихи биографии

ВРЕМЯ


Характер Владимира Ильича, его нравственный облик, все, что сделано, написано и сказано им, — неотделимо от целей борьбы, которую вел. Это о нем скажет меньшевик Дан: «…нет больше такого человека, который все 24 часа в сутки был бы занят революцией, у которого не было бы других мыслей, кроме мысли о революции, и который даже во сне видит только революцию. Подите-ка справьтесь с ним». Сам же Владимир Ильич не раз повторит: надо торопиться жить, чтобы все силы отдать революции.

Когда-то мне довелось работать над документальным фильмом, посвященным Владимиру Ильичу. Предназначался он не для нашей страны, делался по просьбе одной коронованной особы. Тот монарх слыл человеком образованным, — надо полагать, относился к Ленину с интересом, очевидно, и уважением, признавая в нем выдающегося мыслителя, а главное — блистательного политика, популярнейшую фигуру эпохи. Вот и попросил монарх снять для него фильм «Ленин-гуманист».

Перейти на страницу:

Похожие книги

Савва Морозов
Савва Морозов

Имя Саввы Тимофеевича Морозова — символ загадочности русской души. Что может быть непонятнее для иностранца, чем расчетливый коммерсант, оказывающий бескорыстную помощь частному театру? Или богатейший капиталист, который поддерживает революционное движение, тем самым подписывая себе и своему сословию смертный приговор, срок исполнения которого заранее не известен? Самый загадочный эпизод в биографии Морозова — его безвременная кончина в возрасте 43 лет — еще долго будет привлекать внимание любителей исторических тайн. Сегодня фигура известнейшего купца-мецената окружена непроницаемым ореолом таинственности. Этот ореол искажает реальный образ Саввы Морозова. Историк А. И. Федорец вдумчиво анализирует общественно-политические и эстетические взгляды Саввы Морозова, пытается понять мотивы его деятельности, причины и следствия отдельных поступков. А в конечном итоге — найти тончайшую грань между реальностью и вымыслом. Книга «Савва Морозов» — это портрет купца на фоне эпохи. Портрет, максимально очищенный от случайных и намеренных искажений. А значит — отражающий реальный облик одного из наиболее известных русских коммерсантов.

Анна Ильинична Федорец , Максим Горький

Биографии и Мемуары / История / Русская классическая проза / Образование и наука / Документальное
40 градусов в тени
40 градусов в тени

«40 градусов в тени» – автобиографический роман Юрия Гинзбурга.На пике своей карьеры герой, 50-летний доктор технических наук, профессор, специалист в области автомобилей и других самоходных машин, в начале 90-х переезжает из Челябинска в Израиль – своим ходом, на старенькой «Ауди-80», в сопровождении 16-летнего сына и чистопородного добермана. После многочисленных приключений в дороге он добирается до земли обетованной, где и испытывает на себе все «прелести» эмиграции высококвалифицированного интеллигентного человека с неподходящей для страны ассимиляции специальностью. Не желая, подобно многим своим собратьям, смириться с тотальной пролетаризацией советских эмигрантов, он открывает в Израиле ряд проектов, встречается со множеством людей, работает во многих странах Америки, Европы, Азии и Африки, и об этом ему тоже есть что рассказать!Обо всём этом – о жизни и карьере в СССР, о процессе эмиграции, об истинном лице Израиля, отлакированном в книгах отказников, о трансформации идеалов в реальность, о синдроме эмигранта, об особенностях работы в разных странах, о нестандартном и спорном выходе, который в конце концов находит герой романа, – и рассказывает автор своей книге.

Юрий Владимирович Гинзбург , Юрий Гинзбург

Биографии и Мемуары / Документальное