Быстрая смерть. Тайна Камня друидов

– Уже восьмой час, – отрезал мистер Боринг сварливым тоном человека, бодрствовавшего уже давно.

– Неужели? Все равно сегодня воскресенье, можно еще поваляться, – ответила бесчувственная женщина, забывшая о долге.

Повернувшись на другой бок и подоткнув одеяло под подбородок, она мгновенно снова погрузилась в сон.

Инспектор уголовной полиции Боринг почувствовал себя оскорбленным.

– У меня будущее под угрозой, а тебе нет до этого никакого дела! – громко сообщил он спине жены.

Жена вздрогнула и пробормотала что-то себе под нос.

– Вот именно, – проворчал несчастный полицейский. – Спи себе! Что тебе мои беды? Не важно, что муж вынужден подать в отставку, потому что куча слепых и глухих неотесанных болванов из местной полиции и дюжина безголовых тупиц-присяжных не могут распознать убийцу, даже когда ее усадили на скамью подсудимых, прямо под их носом!

– Герберт, дорогой, – всполошилась жена, наконец проснувшись, – потише! Не забывай, оба окна открыты!

Инспектор уголовной полиции высказал свое мнение об открытых окнах с такими ужасающими подробностями, что его супруга встала, надела халат и отправилась заваривать утренний чай, заявив, что даже жену закон не обязывает слушать подобные выражения.

– Тебе самому не хотелось, чтобы бедную старушку повесили, – заметила она, – даже если это ее рук дело. Но преступница не она, таково решение присяжных.

– Не она?! – взревел Боринг, так завертевшись в кровати, что она возмущенно взвыла. – Не она, говоришь? – И он засмеялся с такой горечью, какой от него еще ни разу не слышали за всю его непростую карьеру. –  Я знаю, что это она! – крикнул он уходящей жене. – Откуда? Знаю, и все!

– Только это невозможно было доказать, – возразила она. – Так ведь?

– Доказать? – продолжал бесноваться безутешный супруг. – Докажи мне, что черное – не белое. Давай! Послушаем твои доказательства.

– Не глупи, дорогой, – ласково ответила ему жена с лестницы.

Инспектору уголовной полиции Борингу осталось только поморщиться от безнадежности.

– Вердикт присяжных, конечно, принес мне облегчение, – сказал Карстерс Берти Филиппсону, сидя с ним на трибуне Твикенхема ясным субботним днем в ноябре.

– Как и мне, – рассеянно произнес Берти. – А второй тайм всегда начинается с опозданием в одну-две минуты или мне так только кажется?

– Придется подождать еще три минуты, – успокоил Карстерс. – Ей повезло, что она выпуталась, не так ли?

– Даже не знаю… Сижу и гадаю: кто же, в конце концов, убил старушку Элеонор? Или вы считаете, что это самоубийство?

– Какое самоубийство! – возразил Карстерс. – Нет, самое настоящее убийство, и преступница – миссис Брэдли.

– Да бросьте вы! А как же вердикт?

– Полагаю, вердикт шотландского жюри гласил бы: «не доказано».

– Ну, это все сказки! – махнул рукой Берти. – Лучше ответьте, что же, по-вашему, произошло той ночью?

– После того как Элеонор осталась без своего разделочного ножа, – начал Карстерс, – и миссис Брэдли удалось уложить ее в постель, она вернулась к себе в комнату в сильной тревоге.

– Боялась, как бы Элеонор не набросилась еще на кого-нибудь?

– Совершенно верно. Именно поэтому, думаю, она и прибегла к своему тайному оружию, гиоцину, и накапала смертельную дозу яда в термос, из которого, как она созналась на процессе, уже выпила полчашки кофе. Имея под рукой отраву, она была готова к любым случайностям. Думаю, бедняжка Элеонор отказалась выпить предложенное ей снотворное: вряд ли ей понравился вкус бромного раствора, который дала ей выпить миссис Брэдли в ночь счастливого спасения Дороти. Она всегда ненавидела лекарства. Наверное, ее отказ и принудил миссис Брэдли влить в кофе яд. Если бы Элеонор приняла снотворное, то не выказала бы свою склонность к убийству той ночью вторично. Но вышло так, что Элеонор бодрствовала и была исполнена ревнивой ненависти к юной Памеле Сторбин, да еще кляла вас…

Берти невесело кивнул:

– Миссис Брэдли боялась худшего. Понимаю, что она чувствовала.

– Вот и команды! – обрадовался Карстерс.

– Нет, продолжайте, – попросил он. – Мне не терпится дослушать до конца.

– Смотрев, как миссис Брэдли поит Элеонор кофе, мы наблюдали за убийством.

– Значит, найди полиция чашку из-под кофе, как она нашла рюмку из-под снотворного… – начал Берти.

– …то миссис Брэдли ждала бы петля, – промолвил Карстерс. – Это-то больше всего и озадачивает меня в данном преступлении. Не понимаю, как миссис Брэдли могла проявить такую опрометчивость: не позаботилась о чашке! Совершенно на нее не похоже! Риск – положить тело в ванну – еще куда ни шло, но чашка – нет! Она выбивается из общей картины.

– А кстати, зачем было класть тело в ванну? – встрепенулся Берти. – И, собственно, как ей это удалось? Элеонор весила шестьдесят килограммов, а миссис Брэдли – женщина маленькая и худенькая.