Быстроногий олень. Книга 1

— Ты хочешь спросить: кому тяжелее, им или нам? — тихо отозвался Пытто.

— Да. Я хочу спросить именно это, — подтвердил Ковалев. — Не потому, чтобы вас обидеть, а потому, что вы честные люди, потому, что вы сами не можете не спросить себя о том же. Я уверен, что многие из вас так подумали: «А хватило бы сил у меня вот так же ползти, как полз друг Пытто?» И я отвечу вам: да, хватило бы на это и у вас, и у меня сил, как и у каждого советского человека. А теперь давайте поговорим, хватит ли у вас сил выполнить фронтовое задание!

— Хватит, конечно хватит! — снова вскочил на ноги Пытто.

— Хватит!

— Пытто правду сказал!

— Надо выполнить! — послышались с разных мест голоса.

— Хорошо. Меня очень радуют ваши слова. — Сергей Яковлевич прошелся перед первыми рядами. И властно добавил: — А сейчас пусть встанет тот, кто не согласен поставить еще дополнительно по двадцать, по тридцать капканов, кто не согласен каждый день проверять капканы! — Ковалев выжидательно застыл на месте, пристально оглядывая молчащих охотников. — Есть ли здесь такой человек, который хочет встать и сказать: «Я не могу, я не хочу. Я не такой, как те, которые с врагом у Сталинграда бьются?»

Опять минуту, другую тянулось молчание.

— Я так и знал, что здесь не найдутся такие люди, — облегченно вздохнул Сергей Яковлевич.

Но на этом секретарь не кончил.

— А вот скажите, каким именем следует назвать человека, который сейчас молчит, а потом скажет: «Не могу, не хочу!»

— Лгущим человеком! — громко сказал Рультын и, выхватив из-за уха карандаш, громко пристукнул его донышком по столу.

— Правильно, лгущим человеком, — подхватили охотники.

— Предателем, — с мрачным видом вполголоса промолвил Айгинто.

Многие вздрогнули от этого слова, но возразить председателю колхоза даже мысленно никто не мог.

— А вот как ты, Иляй, думаешь? — спросил Ковалев, хотя отлично видел, что Иляя на собрании нет.

Охотники завертелись на своих местах, разыскивая глазами Иляя.

— Да он, наверное, спит и видит во сне, как песцы прямо к нему в полог лезут, — пошутил кто-то.

— И сами с себя шкуры сдирают! — громко добавил Пытто.

— О, этот ни за что не станет каждый день к капканам ходить! — Рультын безнадежно махнул рукой.

— Хорошо, с Иляем мы потом отдельно поговорим, а теперь давайте о самом главном подумаем, хорошо подумаем, что нужно сделать, чтобы фронтовое задание выполнить.

Ковалев тут же выдвинул ряд конкретных предложений.

— Завтра надо отправить комсомольскую бригаду к открытой воде для добычи свежей нерпы. Оленеводов надо убедить, что и они должны заняться охотой. Передайте им — так райисполком сказал, так райком партии сказал. Пусть все поставят капканы!

Айгинто стукнул себя по лбу кулаком и шепнул Гэмалю:

— Головы у нас с тобой, как у нерп все равно. Почему сами такое не придумали? Послезавтра сам в тундру поеду…

С каждым новым предложением секретаря лица охотников становились все оживленнее. Взяв в руки мел, секретарь подошел к доске.

— Вот охотник Вальво из колхоза «Рассвет» много сетками нерп ловит. А сетки у него необыкновенные — сам придумал.

Коротко и ясно, с большим знанием дела Сергей Яковлевич объяснил устройство сетки Вальво. Около десяти человек сразу же вызвалось в ближайшие дни испытать и у себя новые сетки для подледного лова нерпы.

Деловое возбуждение на собрании разгоралось. Колхозники вставали один за другим, выдвигали свои предложения, удивлялись, как это им не приходило в голову раньше.

Когда собрание закончилось, снова послышался голос Ковалева:

— А сейчас… все к Иляю пойдем!

В клубе наступила тишина. Охотники с откровенным недоумением смотрели на секретаря.

— Заодно и всех остальных, кто на собрании не был, в ярангу Иляя позовите, — продолжал Ковалев. — Не захотели они на собрание притти, так собрание к ним само придет… И поговорит с ними как следует!

— Ай-я-яй, как хорошо! — В предвкушении веселой истории Пытто чуть не заплясал на месте. Слова его потонули в общем смехе.

3

Иляй лежал в своем пологе один. Уходя на собрание, Тэюнэ сказала:

— Если ты не пойдешь со мной, домой меня сегодня не жди. У старухи Уррут ночевать буду.

Иляй промолчал; он не понимал отчаянных попыток Тэюнэ как-то встряхнуть его, увлечь за собой к тому новому, к чему она так жадно стремилась.

Побывать на собрании, где должен был говорить секретарь райкома, Иляю очень хотелось. Но он знал, что не сможет на этом собрании поднять на Ковалева глаза.

«Ругать, сильно ругать меня там будут. Всегда меня ругают, а теперь, может, вздумают даже из колхоза выгнать. Айгинто уже давно говорит об этом. Скверно, очень скверно получается. Всего год назад я Ковалеву честное слово давал, что другим стану, но вот не вышло… Наверное, уж таким несчастливым родился я».

Так размышлял Иляй, чутко прислушиваясь, не возвращается ли домой Тэюнэ.

И вдруг он услыхал скрип множества шагов, громкие, возбужденные мужские голоса.

«Кто это? Куда это они идут?»

Не успел Иляй опомниться, как шатер его яранги до отказу заполнили люди.

«Уж не сон ли дурной мне приснился?» — подумал Иляй и, наскоро набросив на себя кухлянку, зажег свечку, вылез с ней из полога.