Быстрые перемены

– Тебе с ним ещё в бой идти, Рик. Возможно, именно он будет прикрывать твою упрямую задницу от гиперборейцев. Об этом подумал?

Монолог затягивался. Герхард понемногу начал закипать.

– Ты не себя вчера подставил, понимаешь? Ты меня подставил! Вся эта юная поросль теперь будет смотреть на нас, старичков, как на заносчивых ублюдков, не готовых признать их полноценными гвардейцами. Они «драконы», Рик! Их гордости хватит на целый Орден, а мозгов пока недостаточно, чтобы отделить твою пьяную выходку от образа действий всего остального полка. И как прикажешь мне завтра вести их в атаку?

Ричард наконец поднял глаза и прямо, не мигая, посмотрел на Герхарда.

– Я пока ещё в своём уме, Гер, – усмехнулся он, и золотой ободок вокруг его радужки отразил блик светильника. – Но это ненадолго…

Герхард потрясённо молчал. Он не мог поверить своим глазам. Многое стало понятным: и внезапная обида по мелочному поводу, и та спонтанная потасовка…

Такой ободок мог означать только одно – позднюю стадию зависимости от золотого корня. Вещество, дававшее силу гиперборейцам, по иронии судьбы делало их врагов безвольными рабами, единственным стремлением в жизни которых становилось получение всё новых и новых доз – до тех пор, пока разум окончательно не угаснет.

– Но… зачем, Рик?

– Помнишь тот бой, где меня ранили? Три дня назад, когда нас атаковал крупный отряд птиц Лэнга?

Герхард кивнул.

– Они смазывают клинки золотым корнем. Не каждый: я поспрашивал осторожно в госпитале – кроме меня, заражённых нет. То ли не хватило на всех, то ли пробуют новый приём… Мне не повезло – досталась сразу большая доза, – Ричард невесело ухмыльнулся.

– Кто-то ещё знает?

– Нет. Я выписался до того, как начали проявляться признаки… этого.

– Почему ты не сказал раньше, когда ещё можно было что-то исправить? – Герхард вскочил со стула и принялся в волнении ходить из угла в угол.

Ричард отвел взгляд.

– Я же говорю – большая доза. Когда я понял, в чём дело, было уже поздно, вот и молчал. Да и потом… Рыцарь-наркоман – посмешище всего Ордена. Я надеялся нарваться на шальной клинок до того, как кто-то заметит.

– Но другие были бы осторожнее.

– Вот видишь. Я уже сдаю…

Вновь воцарилось неловкое молчание. На этот раз первым его нарушил Ричард:

– Тебе пора идти, Гер. Ты выяснил всё, что нужно, чтобы отпустить того юнца.

– Я был здесь не за этим.

– Я знаю. Гер… – Ричард помедлил. – Будешь уходить – забудь свой кинжал. Я хочу умереть рыцарем.

Вернувшись в свою палатку, Герхард долго смотрел на зажившую, почти незаметную уже царапину на руке. Но видел только одно: пытливый взгляд тёмно-карих глаз Ричарда и золотистый ободок вокруг коричневой радужки, а в ушах всё не умолкали его слова: «Я пока ещё в своём уме, Гер… Но это ненадолго».

* * *

Птицы Лэнга, казалось, были везде. Воздух кипел от серо-стальных острых перьев; лязг, крики, стоны раненых и инкантации арканов сливались в безумную какофонию битвы. Герхард бил, не видя, куда попадают его удары. Весь его мир сузился до нескольких ярдов горящей земли и мешанины тел – своих, чужих. Живых, мёртвых.

Очередное кошмарное порождение Азаг-Тота попыталось полоснуть его острым краем крыла по животу. Герхард увернулся, рубанул по крылу мечом, погасил инерцию клинка и одним точным ударом снёс противнику голову. Кровь брызнула в лицо, и он машинально облизнул губы. Не дожидаясь, пока изуродованный труп коснётся земли, обернулся к следующему врагу, принял на гарду его выпад, отбросил чужой клинок в сторону, одной рукой активировал «шаровую молнию».

Он был прирождённым воином. В юности бой часто становился для него единственной отдушиной, праздником крови среди серого марева будней. Однако даже самый весёлый карнавал приедается, если случается каждый день. Герхард давно уже не испытывал былого молодецкого азарта, когда брал в руки меч. Спустя годы военной службы его лучшим оружием стал технически точный расчёт. На смену куражу пришло мастерство, и до сих пор он ни разу не пожалел об этом.

А теперь кураж вернулся.

Герхард танцевал под ему одному слышный мотив, и гиперборейцы падали вокруг как подкошенные. Клинок пел в его руках, а душа подпевала в унисон.

– За Ричарда!

«Дыхание дракона» зацепило сразу трёх птиц, две из которых сгорели заживо на месте, а третья с горестным воплем упала, пытаясь потушить о землю вспыхнувшее оперение.

– За Орден!

Кто-то вскрикнул слева от него, то ли от боли, то ли в попытке предостеречь – Герхард не придал этому значения. Слишком многих он ещё не убил сегодня, чтобы позволить себе отвлекаться.

– За Чудь!

Он не сразу заметил, что окружён. Его полк остался где-то там, позади, не поспев за самоубийственным порывом своего командира. Что ж, ему же лучше – чем больше вокруг врагов, тем эффективнее их можно убивать.