Быстрые решения не приводят к успеху. Пойми, что хочет твой мозг, и сделай наоборот

Как язык формирует наше восприятие

Шекспир писал: «Что в имени? Как розу ни зови – в ней аромат останется все тот же». Профессор психологии Стэнфордского университета Лера Бородицки готова с этим поспорить. Сосредоточив внимание на различии грамматических родов немецких и испанских слов, Бородицки провела исследование воздействия на нас категории грамматического рода.

Возьмем слово «мост». В немецком языке «мост» (die Brucke) – существительное женского рода; в испанском – мужского (el puente). Бородицки обнаружила, что, если немца попросить описать мост, он использует слова «красивый», «изящный», «грациозный». Испанец же употребит слова «сильный», «прочный», «крепкий». И наоборот: слово «ключ» – мужского рода в немецком и женского – в испанском. Немец при описании ключа употребляет слова «шероховатый», «тяжелый», «твердый», «металлический»; испанец же – «затейливый», «золотой», «изящный». Бородицки даже придумала свой собственный язык («Гумбузи»), приписав словам грамматические роды наобум. Через день после изучения участниками нового языка можно было наблюдать, как на описания существительных влияет приписанный им грамматический род. Исследование Бородицки показывает, что грамматические категории, усваиваемые нами с самого раннего возраста, значительно влияют на наше восприятие мира.

Так насколько же мы податливы?

Если после прочтения этой главы вы все еще сомневаетесь, что наш мозг подвержен огромному количеству воздействий, то читайте дальше. Следующие строки могут стать решающим доводом. Что, если я скажу вам, что на ваши суждения о «плохом» или «хорошем» значительно влияет тот факт, правша вы или левша? И это уже не новость! Недавние исследования показали, что мы склонны делать суждения, основываясь на том, какая сторона мозга является у нас ведущей. Правши выбирают объекты, которые находятся справа, а левши – слева. Но почему? Эти предпочтения «запрограммированы» в нас или формируются с обучением? Ученые Даниэл Кассанто и Эвангелиа Крюсикоу из Новой школы социальных исследований и Пеннсильванского университета решили изучить этот вопрос с помощью ряда экспериментов.