Быстрые воды

Некоторое время спустя Питер на прощание поцеловал родных Бена, и они с Анной, взяв Майка, отправились домой в такси. По дороге Питер молчал, измученный переживаниями после встречи с родителями Бена и Адамом. Даже Майк притих, сидя на полу у ног Питера. Он вел себя так, словно знал, что произошло что-то ужасное, и он тоже оплакивал Бена. Питер никогда не видел его таким грустным. А вернувшись в квартиру Анны, друзья долго сидели вместе, разговаривая о Бене и обо всем, что случилось. Как и все студенты университета Нью-Йорка, до конца семестра Анна теперь была свободна и пока еще не задумывалась над тем, чем займется в это время. Возможно, ничем.

Внезапно из их отношений исчезла всякая романтика, хотя они встречались уже почти два года. Но, казалось, они слишком живо напоминали друг другу о том, что они потеряли вместе с Беном.

– Между нами все кончено? – тихо спросила Анна, когда никого не было поблизости.

Этот вопрос мучил ее с самого утра, с того момента, как они узнали о гибели Бена. Сейчас ей хотелось быть рядом с Питером, потому что они находили утешение друг в друге. Но их прежние отношения стали казаться поверхностными и неуместными. Это было время скорби, а не любви.

– Не знаю, – сказал Питер так же честно, как рассказывал о случившемся родителям Бена. – Теперь это все кажется таким нелепым, правда? – признал он, с грустью глядя на нее.

Им было хорошо вместе, но сейчас все это казалось далеким прошлым. Это было то, что они делили с Беном и что без него больше не могло существовать. Они слишком многое потеряли.

– Мне тоже, – признала Анна.

Она была растеряна из-за того, что для них обоих все, казалось, осталось позади. Когда она впервые это осознала, Анна подумала, что только она одна испытывает эти сомнения, но, как выяснилось, Питер чувствовал то же самое.

– Ты не возражаешь, если я поживу у вас? – нерешительно спросил он, чувствуя себя неловко с ней.

– Конечно, нет. Куда еще ты можешь пойти?

Он и раньше оставался с ней в ее доме.

– Мои родители должны быть здесь уже через несколько дней, после того как откроют аэропорты. Когда они приедут, я могу переехать к ним в гостиницу.

Похороны были назначены на пятницу. И Питер был рад, что его не попросили сказать что-нибудь на похоронах. Он знал, что не сможет этого сделать. Даже просто присутствовать на них будет тяжким испытанием.

Этим вечером Элизабет заказала для всех пиццу. Питер и три девушки вместе поужинали, после чего девушки сели смотреть фильм, а Питер отправился спать. Он чувствовал себя измученным. Никто ничего не сказал по поводу уродливого шрама у него на плече, когда он снял повязку. Все хорошо знали, где он поранился. Майк лежал рядом с кроватью Питера в комнате для гостей, и Питер свесил руку с кровати, чтобы дотронуться до него. Майк теперь принадлежал ему. Это был подарок от Бена и его родителей. И всем сердцем Питер желал бы, чтобы это было не так. Чтобы Майк по-прежнему принадлежал Бену, который был бы здесь, рядом с ним. Питер перевернулся на живот и посмотрел на Майка. На его глаза снова навернулись слезы.

– Мне очень жаль, мальчик, – тихо сказал он. – Мне его тоже не хватает.

Майк заскулил и лизнул его руку, а потом положил голову на лапы. И оба они подумали о друге, которого так любили и которого потеряли.

* * *

К вечеру во вторник все тяжелобольные и раненые были отправлены в другие больницы. Сами они не могли работать в штатном режиме из-за того, что не хватало генераторов и приходилось полагаться только на оборудование, которое работало от батареек. А не очень тяжело больные пациенты начали возвращаться домой. Отделение экстренной помощи все еще было переполнено, потому что до сих пор продолжали поступать раненые, но ситуация была уже не такой катастрофической. И по-прежнему весь штат был на работе, а все выходные были отменены. Жюльетта заступила на дежурство еще вечером накануне урагана, и ей приходилось спать в подсобке, обычно вместе с кем-нибудь из ординаторов или медсестер, которые спали на второй койке. Но к тому времени она была уже способна заснуть на полу на железнодорожном вокзале. Это уже не имело значения, и она могла заснуть стоя. Нескольких часов, которые ей удавалось выкроить для сна, ей хватало, но она скучала по собаке, когда Питер забрал ее. Ей было грустно смотреть на Питера, который был в отчаянии, когда узнал, что его друг погиб. Но ее уже ничто не удивляло. Жюльетта слышала много таких историй в последние дни, и она знала, что Питеру понадобится много времени, чтобы прийти в себя. Вероятнее всего, воспоминание о случившемся будет мучить его всю жизнь. Она и ее коллеги могли залечить физические раны спасенных людей, но нельзя было предсказать, как их психика отреагирует на то, что им пришлось пережить.