Быть Джоном Ленноном

Новой паре не потребовалось много времени, чтобы обнародовать свои отношения. Не прошло и недели, и 22 мая 1968 года они появились на глазах у прессы на дневном приеме в переполненном ночном клубе «Аретуза» на Кингз-роуд, в Челси. Мероприятие задумали для того, чтобы сообщить публике о появлении еще одного щупальца беспрерывно разрастающегося спрута Apple Corps — ателье Apple Tailoring. Но присутствие пары перекрыло это событие. Йоко, когда их толпой обступили журналисты и фотографы, все время цеплялась за руку Джона, словно искала защиты. Джон просто хмурился и словно пытался притвориться, что прессы нет. На вопросы ни он, ни она не отвечали. Но заявление, которое они делали самим своим видом, было ясно для всех. Джон часто подписывал открытки друзьям как «Джон и Син», но форма «Джон и Йоко» быстро показала: они гораздо больше, чем просто пара. Они стали брендом — «Джон-и-Йоко». Мечта Йоко наконец исполнилась: она становилась знаменитой.

На протяжении следующих трех с половиной лет их жизни в Британии — до 1971 года, когда они переехали на постоянное жительство в Нью-Йорк, — Джона и Йоко практически никогда не видели по отдельности. Леннон бросил все силы не только на продвижение Йоко и ее творчества, но и на публичное представление своего нового образа — себя как половинки «Джона-и-Йоко». С Beatles он всегда считал себя фронтменом, но сейчас он словно стремился растворить свою личность в личности Йоко — одним из первых их совместных творческих проектов стал фильм, в котором их лица сливались воедино. Это был чистый нарциссизм, но еще — ярчайший признак того, что Джон начал создавать себя заново. Йоко уже не просто давала инструкции на своих ивентах. Теперь, когда Джон ни на мгновение не отдалялся от нее, они сами стали ивентом — и вскоре начали одеваться в одинаково белые костюмы и делать прямой пробор в длинных волосах.

И Джон поистине воплощал свое видение: «I am he as you are he as you are me and we are altogether»[110], как пел в «I Am The Walrus». Тони Барроу, переставший быть пресс-секретарем Beatles со дня появления в Apple Дерека Тейлора, говорил, что с той минуты он едва узнавал в Джоне человека, с которым был знаком последние пять лет.

В солнечном Пезаро, на Адриатическом побережье Италии, Синтия блаженно не ведала того, что муж публично отказался от нее, — пока однажды вечером не вернулась в отель, где у дверей ее ждал Алекс-волшебник. Его отправили из Лондона с вестью от Джона.

«Джон хочет с тобой развестись, забрать Джулиана и отправить тебя обратно в Хойлейк», — по ее воспоминаниям, он именно так и сказал.

На этот раз Синтия знала: ее брак кончился. Йоко победила. А Джон снова уклонился от столкновения, выслав гонца с плохими вестями. Разве не так же он послал Найджела Уолли к Эрику Гриффитсу — сказать, что того больше не желают видеть в The Quarry Men? И то же самое произошло, когда Брайану поручили уволить Пита Беста. Джон всегда рассказывал, как выступал от имени Beatles, когда им казалось, что с ними плохо обращались. Но когда приходило время изгнать кого-то из его собственной жизни, он отправлял посланника.

Между тем началась работа над новой долгоиграющей пластинкой Beatles — той, которую миру предстояло узнать под именем «White Album»[111], хотя вышла она просто как «The Beatles», ибо о лучшем названии они так и не смогли договориться. «У нас тут на две пластинки песен, расчехляй барабаны», — писал Джон в открытке, которую послал из Индии рано уехавшему Ринго. Так что надежды были высоки.

Впрочем, кое-что изменилось. С тех пор как Beatles впервые пришли в студию на Эбби-роуд, они не особенно любили, когда на сессиях появлялись посторонние, в том числе и Брайан Эпстайн, и их подруги, а после жены. Но теперь, когда Джон и Йоко были неразлучны, ритм-гитарист битлов настаивал, чтобы она всегда была с ним в студии.

Пол сразу же ощутил, что Йоко его подавляет. Beatles оттачивали стиль работы в течение многих лет. Любое вторжение в эту сплоченную команду неизбежно тревожило. И вряд ли Йоко, до союза с Джоном часто заявлявшая, что рок-н-ролл ей не по душе и вообще это грубая и незрелая музыка, была тем человеком, к чьим советам они бы с радостью прислушались. То, что она сразу же решила, будто может давать советы на их поле — о котором она ничего не знала, — это тоже был повод для беспокойства.

Главной жертвой явления Йоко стал авторский тандем Леннона и Маккартни: Полу было тяжело в присутствии этой особы с претензией на тонкий вкус. В нашей беседе он прекрасно выразил, как его бесило присутствие Йоко: «Стоило задуматься о новой строчке, и я тут же начинал нервничать. Я хотел сочинить что-нибудь вроде «Люблю тебя, малышка», но тут я видел Йоко — и каждый раз чувствовал, что нужно придумать нечто умное и авангардное… Мы с Джоном еще пару раз пытались сочинять вместе, но думаю, мы оба решили, что будет проще работать отдельно».