Быть Джоном Ленноном

И тем не менее не все в «Топ Тен» было прекрасно. Устроили так, что битлы выходили на сцену и жили под одной крышей с лондонским певцом и гитаристом Тони Шериданом, — то есть на сцене каждый вечер выступали шестеро и Пол играл на пианино. После шоу Стюарт уезжал в пригород, к Астрид, а остальные, и с ними Шеридан, поднимались в мансарду, к своим узким раскладушкам. В этом импровизированном общежитии жили пятеро, а то и шестеро, когда к Шеридану присоединялась его подружка-немка Рози, а временами и больше, если везло кому-то из битлов. Именно там Джордж потерял невинность с какой-то случайной девчонкой, уверенный, что его товарищи спят, а они ждали, пока он не завершит начатое, а потом одобрительно заулюлюкали. «Хоть молчали, пока я делом занимался», — позже с улыбкой будет вспоминать Джордж.

В общем, уединиться не удавалось никому, что прекрасно показывает рассказ Пола о том, как он случайно зашел на чердак, когда Джон был «занят делом». «Захожу к Джону… смотрю, тощий зад ходит вверх-вниз, а под ним деваха. Ничего, это в порядке вещей было. Просто говоришь: «О, прости» — ну и уходишь».

Для рок-музыканта девушки были дополнительной привилегией — и одной из неизменных причин, из-за которых подростки вообще брались за гитару. Думаю, спорить с этим станут немногие. Через десять лет в интервью Rolling Stone Леннон расскажет о некоторых поклонницах, ходивших на их концерты. «Были такие особые девушки… сейчас их назвали бы «групи»… фанатки оголтелые. Бегали за всеми: комедиант, поедатель стекла — плевать им было. Главное, что он на сцене».

Когда они согласились сыграть в «Топ Тен», битлам обещали больше денег, чем платил Кошмидер. Но они явно не представляли, что на новом месте им придется платить налоги — вероятно, их бывший работодатель этим бессовестно пренебрегал. Им недоплачивали всегда — где бы они ни играли. Но теперь, увидев эти налоговые вычеты, они решили и сами сэкономить по полной — и не заплатили агенту, Аллану Уильямсу, его 10 % комиссионных. Это было подло, и Уильямс с горечью увидел в этом «руку Леннона». «Он был главарем, доминировал в Beatles», — напишет он в своей книге «The Man Who Gave The Beatles Away»[25], которую Джон злобно переименует в «The Man Who Couldn’t Give The Beatles Away»[26].

Уильямс был прав, и если даже не по закону — никакого контракта Beatles не нарушили, ведь его просто не было, — то по совести. Он пригрозил, что занесет группу в «черный список», когда те вернутся в Ливерпуль. Но в душе он был добряк, и битлы это явно просекли. Он никогда не был их менеджером в привычном для поп-музыки смысле, но сделал для них больше, чем просто антрепренер. Как он напомнил им в удивительно мирном письме, без него они «даже не понюхали бы Гамбург». Это было правдой, но это не помогло. Они ему так и не заплатили.

На пасхальных каникулах в Гамбург приехали Синтия и Дот, девушка Пола. Синтия в первый раз была за границей, и Джон с лукавой усмешкой водил ее по Репербану и давал ей попробовать прелюдин — так, встряхнуться. Вечером девушки сидели в зале и смотрели, как их мальчики отрываются на сцене, а иногда Джон поспешно уводил Синтию наверх в общую комнату, если та пустовала, — «пробежать пятимильку» за пятнадцать минут, пока перерыв. «Те недели, что мы провели в Гамбурге, стали одними из самых счастливых в нашей с Джоном совместной жизни, — позже писала Синтия. — Мы были свободны и влюблены, и жизнь, озаренная ярким солнцем, так много нам обещала…»

Астрид как фотограф уже подарила Beatles их особый — «битловский» — образ, но этим ее вклад не ограничился. Когда Стюарт восхитился ее черными джинсами и новой черной кожанкой без воротника, она купила ему такой же костюм. Другие битлы быстро заказали такие и себе. Но самый главный ее подарок был еще впереди. Она подстригла Стюарта и зачесала ему челку наперед, в стиле, который ее немецкие друзья копировали с «вечно превосходной» французской моды.

Увидев, что она сотворила с их басистом, битлы посмеялись. Они посчитали, что Стюарт выглядит как девчонка, и ни за что не хотели расставаться с рокерскими прическами с волосами, зализанными назад. То, что подходило раннему Элвису, подходило и им… пока что.

Ни Леннон, ни другие битлы почти ничего не знали про Берта Кемпферта. Ну да, немецкая звезда, руководит эстрадным оркестром. Еще его «Wonderland By Night», плавная мелодия для трубы, под которую любили кататься фигуристы, возглавила американские чарты. А еще Кемпферт участвовал в превращении немецкой народной песни «Muss i denn» в «Wooden Heart» для Элвиса. О, правда? Пол иногда пел эту песню, даже часть с немецкими куплетами, но Джон никогда ее не любил. В ней он видел еще одно напоминание о том, что Элвис продался Голливуду. Но узнав, что Кемпферт слышал их в «Топ Тен» и хотел бы записать пластинку с ними и Тони Шериданом, Джон возликовал.