Быть Героем

– А я? – повторил он, уже увереннее, с нарастающим гневом, – Я тоже не человек, меня тоже захотят убить эти храмовники! И что же, оставить меня здесь? Так для чего вообще мы идем вместе? Кто мы друг для друга? Какова наша цель? И не говори мне, Ясмина, что ты просто хочешь помочь ему найти какого-то волхва.

С этими словами он ткнул пальцем в Пашу, и на секунду замолчал, чтобы тут же продолжить:

– Мой народ всегда верил в предначертанное, в тонкие нити судьбы, что переплетаются и образуют канаты. Мы не просто так встретились и не просто так идем вперед, превозмогая преграды, мы были рождены для этого. В самый момент нашего рождения небо и земля, боги и творцы определили наши пути, и нам не стоит этому противиться. Быть может, этот гном и есть наша цель, быть может, его жизнь это самое ценное, что осталось у этого мира, и наша задача спасти его. Мы лезли и не в такую западню, без всяких на то причин. Тот же подземный червь, зачем он был нам? Лишь затем, что мы друзья и идем один за другим. И я спрашиваю еще раз, кто мы друг для друга? Остаться ли мне здесь, с этим гномом, чтобы вас не тронули храмовники? С которыми вы все равно рано или поздно схлестнетесь в битве. Я почему-то не сомневаюсь в этом.

Паша так и не проронил ни слова, он был удивлен напору эльфа, и, в сущности, согласен с ним практически во всем. Он не верил в судьбу, но у него не было иной цели, кроме как просто прожить эту жизнь в этом, а не родном мире, принимая все её вызовы. Там, где он оставил все, цели каждого были ясны и понятны, так или иначе, а каждый должен был реализовать себя на выбранном поприще, будь то сколачивание капитала, приобретение всемирной славы или цирроза печени. Воспитание очередного ребенка, медитация на склоне Тибетских гор или спортивные рекорды. Там почти у каждого была мечта, иногда долгосрочная, а иногда охватывающая какие-нибудь десять минут. Здесь же у него не было мечты, потому что он не знал этого мира, хоть он и казался знакомым. Да, он хотел стать хорошим магом, побеждать врагов. Но, в конечном итоге, ему ничего не оставалось хотеть, кроме как просто куда-то идти и пытаться выжить на этом пути. И если он задавался вопросом: «Зачем я здесь?», то ответ звучал: «Чтобы пройти этот путь, каким бы он ни был».

Ясмина тоже молчала. Она не стала язвить, и в какой-то момент Паша поверил, что она действительно почувствовала себя виноватой.

– Я просто хотела как лучше, – промямлила она, – Они же не ищут тебя. Они ищут этого гнома.

– А я не собираюсь более скрывать, что я эльф! – гордо воскликнул Мигэль, и с вызовом стянул с себя шапку, открыв миру свои уши.

– Эй, не перегибай, – Паша поднял шапку и дал ее в руки Мигэлю,– Ты можешь сколько угодно гордиться своим происхождением, но, поверь, иногда лучше умолчать об этой твоей особенности. Совсем не обязательно бросаться на каждого прохожего и кричать ему, что ты эльф.

– Да, пусть так, не придирайся к словам. Я не безумец, просто… Просто устал прятаться, – эльф глубоко вздохнул и сел на лежак.

– А где ты бегал? – вдруг всполошилась Ясмина, – Где мы представляли тебя человеком, когда о тебе спрашивали? Впрочем, ладно. Ты говорил о судьбе, но почему-то ты не вспоминал о ней, когда мы вырезали под корень целую расу. Может, те болотные карлики спасли бы землю от какой-нибудь страшной болезни? Зато ты хочешь спасти гнома, и драться с храмовниками? Как тебя понять?

– Ты хочешь сказать, что храмовники могут спасти землю? – тихо спросил Мигэль.

– Что? – Ясмина возмущенно развела руками, – Я вообще не говорила подобного.

– Так, теперь оба замолчали, – рявкнул Паша, понимая, что разговор давно покинул нужное русло.

Он опасался, что сейчас они могли бы наговорить друг другу той лжи, что вылетает из людей в порыве ярости. Это была бы именно ложь, рожденная лишь затем, чтобы уколоть оппонента, секунду назад бывшего лучшим другом. И каждый будет жалеть о сказанном, но после, когда может быть уже поздно.

– Теперь мы просто берем этого гнома, привязываем его к седлу и убираемся отсюда, пока сюда не пришли эти злобные храмовники. Давайте, – распорядился Паша.

Он приподнял гнома за плечи и недвусмысленно глянул на ноги, Мигэль понял его взгляд, и взял гнома за ноги. Пыхтя и чертыхаясь, они водрузили безвольное тело гнома на лошадь с поклажей. Кое-как привязав гнома к лошади, они быстро свернули лагерь и выдвинулись в путь, Пашины часы показывали шесть часов утра. Однако возник вопрос, куда им идти, ведь гном пришел ровно оттуда, куда доселе отряд держал курс.

– Возьмем чуть западнее, думаю, мы разминемся с ними. В любом случае, они ищут одного пешего гнома, а не группу всадников, – решил Павел.

Недавние разногласия привели к какому-то пониманию ситуации, теперь к словам Паши относились с должным уважением, не спеша оспаривать их. Так они прошли до полудня. Лошади месили глубокий снег, что сильно изматывало их, но дорог поблизости не было видно.

– Все, хватит. Лучше сразиться с толпой храмовников, чем лишиться лошадей и топтать эту снежную пустыню своими ногами, – заявил Паша и спрыгнул с лошади.