Быть Лолитой

Пусть тебе сопутствует удача в колледже. Знаю, у тебя все получится. Надеюсь, увидимся скоро вновь. Я был рад узнать тебя лучше в этом году. И я уж точно буду скучать по твоему энтузиазму и энергии в школе. Если тебе что-нибудь нужно, просто найди меня. Удачи.

Его размашистая подпись, зеленые чернила и страстное желание.

35

У меня есть фотографии, сделанные в день вручения аттестатов в школе, с загаром (что, зная меня, вовсе и не загар, а его остатки после выпускного бала) в белой шапочке и мантии, с широкой улыбкой рядом с младшей блондинистой сестрой. Июнь был жарким, огромную металлическую сцену поставили на краю футбольного стадиона. На трибунах сидели четыре сотни выпускников в том году, имя каждого прочли вслух одно за другим под безоблачным полуденным небом, иногда все заливались аплодисментами и выпускали в небо шарики, но чаще всего просто монотонно хлопали. Еще фотографии с семьей и друзьями из начальной школы, чьи родители помнили нас в детстве и заставили позировать; десятки фотографий и однотипных улыбок. Уверена, мы обнимались с миссис Миллер, мисс Кроикс, мистером Улманом и даже мистером Уиллиамсом. Уверена, мой отец жал им руки, а мать говорила что-то вроде: «Что насчет нашей Эли?» Каким-то чудом я получила аттестат с отличием. Заслужила маленькую стипендию на осень в колледже. Не помню ничего из этого, хотя могу взять снимки в руки.

Помню, как учитель подошел ко мне и обнял, крепко сжав. Помню, что он пах сандаловым деревом и солью и как шепнул мне на ухо: «Позвони мне вечером», – когда сунул крошечную записку мне в руку. Она до сих пор у меня осталась, записка с номером телефона, в шкатулке в другой шкатулке.

У меня нет фотографий нас с ним. Ни одной, ни вместе. Позже он сфотографирует меня в нижнем белье, меня в его машине, меня в лесу. Будет много пленок с фотографией меня, затем него, затем снова меня; будут серии кадров с последовательными снимками; мое лицо, наблюдающее за ним. Все, о чем я могла думать в тот день в белой шапочке и мантии – как же мне хочется, чтобы это время настало, время с учителем. Я хотела лишь этого. Я понятия не имела, что оно будет значить.

36

Вечером после вручения аттестатов я отправилась в его квартиру, дорога заняла полчаса. Я была в платье и голубом нижнем белье под ним. Чувствовала себя некомфортно, постоянно поправляя край нижнего белья, пока ехала в такси.

– Почему вы, парни, так любите стринги? – ни у кого я не спросила.

Дом, где жил Ник, стоял у воды, и запах океана наполнял ночной воздух. Мне пришлось пройти по деревянному мостику, чтобы добраться до его двери, дерево было серым и слишком мягким, чтобы получить занозу. Я будто шла по доске, и волны шумели позади. Я вдохнула вместе с приливом.

Я точно знала, что произойдет: он откроет дверь еще до того, как я постучу, будет играть песня Джона Майера, и он закружит меня, поцелует по-настоящему впервые и пригласит войти. Он обнимет меня, прижав к груди, и этот момент настанет: поцелуй истинной любви. Там будут свечи, он нежно займется со мной любовью и скажет, что любит меня, и эти слова будут правдой. И я усну в его объятиях в доме без всяких родителей, без кого-либо, кто может нас застукать. Я соврала родителям насчет того, куда иду. Я к этому готова.

А вот что произошло: я постучала в дверь и ждала. Вместо поцелуя он дернул меня внутрь, прошипев: «Кто-нибудь может тебя увидеть». Джон Майер играл в колонках, ароматизированные свечи пахли чересчур насыщенно. Я стояла посреди его гостиной и терла колено о колено, моя кожа была гладкой, потому что я только что побрила ноги и намазалась лосьоном – Juniper Breeze от Bath&Body Works.

Он спросил, что я хочу выпить. Я понятия не имела. Делала лишь пару глотков пива на вечеринках, когда не было наблюдателей или у чьего-нибудь подъезда, запах несвежего пива всегда будет ассоциироваться у меня с грязью и соснами. Он ждал. Я уже его разочаровала. В моей голове внезапно появилось изображение Сары Джессики Паркер с бокалом розового мартини. Я не смотрела «Секс в большом городе», потому что мне было бы стыдно, если бы родители зашли в комнату во время сцены секса и я бы умерла, просто умерла, но я видела рекламу.

– «Космо», – сказала я, как будто знаю, чего хочу.

Села на его коричневый диван и оглядела комнату. Старенький железный кофейный столик на кухне, книжный шкаф у стены со стеклянными створками, в котором, как я узнаю позже, хранятся антикварные книги. Плакаты с картинами Альфонса Мухи в рамах, изображающие масляными красками девушек с бледной кожей, длинными, светлыми волосами и сияющими оттенками, рекламирующие сигареты.