Быть Лолитой

Я стояла с толпой девчонок в ванной, вся косметика высыпана в раковину, голубые и коричневые тени и глиттеры оседали пылью на белом кафеле. Я умела наносить макияж после лет, проведенных в театральных постановках, но девчонки на моем этаже умели даже лучше. Кроме одной по имени Хизер. Хизер редко пользовалась даже гигиенической помадой. Поэтому мы начали помогать ей с подводкой: «Посмотри наверх!» – говорила я, используя три оттенка теней, чтобы сделать ее взгляд выразительнее. У нее были большие карие глаза и хорошая кожа, если нанести немного пудры, чтобы нос не блестел. Она всегда говорила спасибо и обещала купить мне выпивку позже на вечеринке в качестве благодарности.

Другая девчонка, Тиффани, нас фотографировала, сталкивая в группки посреди коридора прямо у лифта. Я узнала, что у нее нет матки, когда однажды постучалась к ней в дверь, чтобы попросить тампон.

– О, у меня нет матки! – объяснила она. Вместо того, чтобы просто сказать «нет». Я не привыкла к такому уровню честности и принятия себя. Просто «у меня такое тело! И в этом нет ничего плохого!» У меня все было точно наоборот. Однажды, несколько месяцев спустя, мы обсуждали, что когда-нибудь станем матерями, и она сказала мне, что просто всегда знала, еще за годы до того, как узнала, что у нее нет матки, что ей суждено взять детей из детского дома. Я завидовала тому, что кто-то может быть настолько уверен в чем-то столь серьезном.

Ник сказал, что должен пройти еще хотя бы год, прежде чем мы сможем рассказать все своим родным или друзьям дома, даже после того, как он вернулся в Корнелл. Сколько еще мне придется ждать? Как мы можем пожениться и завести детей, если даже не можем держаться за руки в общественных местах? Я уже устала от лжи.

Мы с девчонками проводили часы напролет, буквально часы, в нашей общей ванной, переодеваясь, делая прически, рассуждая и обсуждая, на какую вечеринку пойдем и какие парни там будут, фотографировались на пленочные камеры до самого момента прибытия такси. Хорошие вечеринки всегда проходили вне общежития.

А затем, когда такси только подъезжало, я говорила, что у меня болит голова или что я забыла сделать доклад, но срочно должна начать, или просто внезапно устала. Девчонки меня обнимали и уезжали, обещая рассказать все на следующий день, а я двигала учебник по математике, что стоял в дверном проеме, и распахивала настежь дверь. И при макияже, с прической, в бюстгальтере с пуш-апом и в короткой юбке я ждала, когда позвонит Ник, лежа в кровати и крутя на пальце завитки провода от телефона.

По-прежнему не писала, но ведь все равно всем плевать. Колледж куда больше школы Хант, целый студгородок с дворами, которые надо обходить. Но было кое-что привычное: никто не замечал, где я. Никто меня не ждал. Никто не видел меня, кажется. Даже моим соседкам было все равно, когда я не ходила с ними на вечеринки. «Легче утрамбовываться в машину», – наверняка думали они. Этого мне не хватало? Внимания? От этой мысли мне становилось нехорошо.

Я представляла, что Нику в школе так же одиноко, как и мне. Может, ему тоже не хватает меня. «Я не хочу, чтобы ты что-то упускала». Сначала, когда он сказал это, мне его слова показались милыми, нежными, даже великодушными. Теперь они будто преследовали меня, как змея, вьющаяся у ног. Теперь мне казалось, что это было предупреждение.

У меня паранойя, убеждала я себя, чувствуя вину из-за Тайлера. В такие моменты я не скучала по Нику. Мне не нужны вечеринки, я не просто какая-то там студентка, которой хочется напиваться, говорила я себе, у меня есть парень, который любит меня и ждет меня. Я должна быть благодарна. Я ничего не упускаю. Если Ник и правда хотел, чтобы моя студенческая жизнь была как у всех, мы бы расстались. Он лучше меня знает, мне нужно ему доверять.

Так я убеждала себя день за днем, что его слова говорили о любви, не о контроле.

15

Только на первые длинные выходные семестра в честь Дня Колумба Ник наконец приехал в Итака в пятницу. Мы не виделись целый месяц. Летом мы составили много планов – придумали кучу дел, которыми будем заниматься на выходных: посетим акустический концерт, сходим на открытие художественной выставки, будем ходить в разные заведения на ужин. Все лето я собирала разноцветные буклеты мест, где мы были, мысленно составляла список будущих занятий, радуясь разнообразию возможностей. Но как только начался учебный год, планы откладывались и откладывались. У Ника оказалось больше работы, чем он предполагал, затем его родители приехали в город, потом он просто устал и так далее. Первокурсникам не разрешалось иметь автомобили, поэтому все зависело от него.

Все еще беспокоясь о том, чтобы нас не заметили, мы смогли обняться, только когда дверь моей комнаты захлопнулась за нами.

– Я так сильно скучал по тебе, Эли, – шепнул он мне в волосы. – Так сильно. – Его руки тут же потянулись к пуговице на моих джинсах.

– Да, – я схватила его руки, – я тоже скучала по тебе. – Замолчала и подняла на него глаза. Повисла пауза. Он выглядел по-прежнему. – Мы можем сначала поговорить?