Быть собой

— Главное — постоянно демонстрировать силу, — заметил Бартих. — Ты слышал вождя, не так ли? Слабые сами виноваты во всех своих горестях.

— Что ж, хорошо, что мы — сильные, — ответил Элаикс. — Грантар, а ты что думаешь?

Молчавший до того Крыса неопределенно пожал плечами.

— Мало времени, не могу ничего сказать. Разместимся, поймем, чего нам ждать от него, после этого я постараюсь освоиться. А так — городок как городок. Маленький, конечно, зато содержится в порядке. Вот только солдат многовато.

— Мой друг, ты также сумел заметить этот момент? — ухмыльнулся Бартих. Лысый атериадец выглядел самым довольным. — Поражаюсь твоей зоркости, но хочу заметить, что это еще не все. Полагаю, ты обратил внимание на противника нашего славного командира?

— Да, — процедил Крыса.

— Понимаешь что-нибудь?

Грантар бросил короткий взгляд на Элаикса.

— Он такой же?

— Именно. И кто знает, может, в свите вождя найдется еще человек-другой со схожими способностями.

— К чему ты клонишь? — не выдержал Элаикс.

— Свободный Арантар явно намеревается поставить точку в затянувшемся противостоянии племен, — пожал плечами Бартих. — А значит, очень скоро мы окажемся в гуще сражения.

Элаикс задумался.

— Что ж, — произнес он, наконец. — Пускай, меня это устраивает.

Глава 4

Каждый новый вечер становился страшнее предыдущего. Трегорану приходилось раз за разом покидать тело и сражаться с наседающими монстрами, число которых непрерывно росло. Самым неприятным в этой ситуации оказалось то, что даже солнечный свет уже мало помогал беглецам. Про ночь говорить даже не приходилось — путникам вынуждены были останавливаться по нескольку раз для того, чтобы разобраться с настойчиво лезущим в уши шепотом, а точнее — его источником.

И Трегоран не забывал о том, что потусторонние твари готовы в любой миг захватить человеческое тело. Это вынуждало его непрерывно следить за товарищами, чтобы выручить их при первых же признаках опасности. И постоянное напряжение начало сказываться — он заметно осунулся, стал дерганным, отвлекался по пустякам, и, конечно же, продолжал видеть кошмары. Теперь в каждом сне юноше приходил таинственный город и чудовище, жаждущее его крови и плоти.

Но на этом плохие новости не закончились. Спустя пару дней после первого отбитого нападения они решили повернуть на восток, чтобы затем выбраться на кромку Мертвых земель и попробовать преодолеть их по территории, слабо заселенной тварями. Эта ошибка, едва не стоила беглецам жизней — тени набросились на них остервенением и яростью, даже не шепча, а вопя лишь одно слово: «поверните!»

Когда Трегоран вошел в мир духов, то едва не потерял сознание от ужаса — не сотни, а тысячи монстров окружили место стоянки. Как он отбился, юноша не понял. Уже на следующий день, анализируя схватку, он пришел к выводу, что твари атаковали не то, чтобы так и активно. Скорее, они просто мешали своим новым жертвам покинуть гостеприимные Мертвые земли.

Трегоран озвучил свои догадки товарищам, и Итриада проговорила:

— Мне кажется, что нас загоняют. Как дичь.

— В смысле? — не понял чародей.

— Тени — они точно псы. Ведут к охотнику.

После этих слов они долго ехали в тягостном молчании, потому что Итриада, скорее всего, оказалась права. Трегоран, когда начал думать об этом, сразу же увидел явную закономерность. От этого становилось еще страшнее, потому что богатая фантазия молодого человека тотчас же принималась прикидывать: а какому именно чудовищу под силу управлять неведомыми монстрами из мира духов? Каждый из ответов заставлял его бледнеть, и начинать все сызнова, рисуя еще более отвратительную тварь, чем в прошлый раз.

Преследователи также не думали отставать, напротив, с каждым днем они все приближались, хотя число их и сократилось. Не хватало двоих воинов.

Юноша был бы рад, если бы тени утащили хотя бы одного мага, но он прекрасно понимал, что чародеи, обученные — тут не было сомнений, — запретной магии духа, способны постоять за себя и умрут последними. Очень даже может быть, что после того, как его глаза закроются навеки.

И теперь на каждом привале юноша из последних сил напрягал свою феноменальную память, чтобы найти хоть что-нибудь, могущее помочь. Естественно, готового ответа не нашлось. Перед внутренним взором Трегорана мелькали страницы сотен книг, прочитанных за последние месяцы, но ни одна не могла помочь. Спасения не было, поэтому юноша снова и снова уходил в мир духов и, вызывая огненный меч, рубил наседавших монстров. Он был близок к отчаянию, когда вспомнил слова учителя.

Маркаций как-то сказал: «настоящий маг — это не тот, кто вызубрил чужие формулы, а тот, кто создал свои собственные». Тот урок сенатор сопроводил демонстрацией заклинания личного изготовления, и вот теперь Трегоран осознал, что, видимо, настало время становиться настоящим магом. Альтернатива была проста и очевидна, и она вызывала животный ужас. К счастью, с каждой новой стычкой удерживать свой страх у юноши получалось все лучше и лучше.