Бытие и возраст

Итак, эти две стратегии, которые задают ритмы человеческого и реального бытия, представляют экстенсивное и интенсивное. Но вся трудность состоит в том, что между ними нет альтернативы, а есть комплементарность. Мы не можем выбрать только материальную стратегию или только духовную. Такой синтез реальной и идеальной стратегии присутствовал по крайней мере как проект в российской колониальной политике. Русские несли не только зло, разрушение вековечных обычаев народам Кавказа, Средней Азии и особенно народам Севера – они несли и культуру. Скажем, откуда получила новоевропейскую культуру Средняя Азия? От русских. Если почитать мыслителей XIX в., просветителей Азербайджана, например Мирзу Фатали Ахундова, они свидетельствуют именно об этом. То же относится и к Западу (к Финляндии, Прибалтике). Там, правда, было сильное немецкое влияние, но важный пласт полученной в Прибалтике культуры – от России. Взаимодействие этих двух ритмов культурного воздействия задаёт некий контрапункт социального развития мировой цивилизации, и человечество ритмически движется осциллирующим образом с помощью этих двух стратегий, пребывая в известном смысле «в двух возрастах».

Христианство, как уже было сказано, вступает в мир с подчеркнуто интенсивной стратегией, и, как следствие, имеют место удивительные завоевания раннего христианства по отношению к вооруженному до зубов и агрессивному Риму, живущему преимущественно по экстенсивной стратегии.

Христианство поначалу противопоставляет себя экстенсивному язычеству, но в дальнейшем развитии христианская цивилизация всё более окостеневает и ассимилирует экстенсивные формы, в итоге становясь новоевропейской модификацией, которая ориентирована подчеркнуто экстенсивно. Сегодня интенсивная стратегия возвращается на Запад, но уже в форме восточной концепции у-вэй – недеяния, хотя эта концепция не есть специфически восточная. Она напрямую выражена и в античных текстах, например у Демокрита: «богат не тот, кто много имеет, но тот, кто мало хочет». Можно предположить, что цикл развития, задающий своеобразный метр этого глобального исторического ритма, сначала предполагает интенсивные стратегии (эпоха культуры), затем, принимая превращенные формы, приводит к преобладанию экстенсивных (материальных) стратегий (эпоха цивилизации).

Но сейчас мы видим надлом новоевропейской цивилизации. Этот надлом выражен в известной формуле О. Шпенглера – «закат Европы». Мы снова начинаем жить в такое время, когда освоение духовного пространства, интенсивные стратегии, выходят на первый план по сравнению с экстенсивными стратегиями. Ритм социального бытия всё более задается движением в пространстве духовном. Русским, видимо, уже никогда не сделать таких автомобилей, какие делают японцы, никогда не построить столько авианосцев и подводных лодок, сколько построили американцы. И наша армия в этом отношении будет принципиально слабее. Но не на физических факультетах и не в высшем техническом училище имени Н. Э. Баумана решается наша судьба! Она решается в измерении духовном, скорее, на факультетах исторических, филологических и философских.

Мы преимущественно говорили о возрасте применительно к индивидуальности. Я попытался перевести этот вопрос в план возраста социальности, к ритму цивилизационного развития в целом. Хотя применительно к индивидуальности вся эта схематика действует так же. В жизни отдельного человека также есть периоды экстенсивного (купил квартиру, купил машину), характеризующиеся агрессией, нападением, завоеванием, и периоды интенсивного развития. Так, Карл Маркс несколько раз пытался участвовать в политической жизни Европы, он хотел быть трибуном, пропагандистом, возглавить движение рабочих, работал в «Рейнской газете». Когда в активной политической карьере не удалось достичь успеха, он «ушёл в кабинет» и стал изучать политэкономию. Наступил 1848 год – и К. Маркс с Ф. Энгельсом вновь думают о мировой социалистической революции, о создании партии, наконец, о переходе «от оружия критики к критике оружием». Опять ничего не получилось – Маркс снова «уходит в кабинет», он формулирует принципы философской системы, политэкономии, социально-политических процессов – всё то, что получило название марксизма. И в жизни простых людей также можно наблюдать эти ритмы, чередующие экстенсивные и интенсивные моменты.

Некоторые реперные точки (вместо «Заключения»)

К. П. Я попытаюсь обозначить основные вехи по всей нашей проблеме философии возраста. Если бы Александр Куприянович также прибег к такой форме представления своего содержательного и во многом новаторского материала, то его выводы, наверняка, прозвучали бы иначе, чем мои. Напомню хотя бы его формулу индивидуального возраста: «возраст как минимальный внутренний объем бытия во времени, Sein als Zeit (бытие как время)».

Будем помнить, что «краткие выводы» в нашем случае – это вовсе не обязательный ритуал, но всего лишь риторический прием.