Бытие и возраст

Технология уединения – фундаментальный способ изживания подростка в себе. Что я подразумеваю под уединением? Согласно протестантской модели, уединение предполагает бытие человека наедине с абсолютом, один на один с Богом, с предельными основаниями бытия. Если ты струсишь в этом лютом холоде одиночества (ситуация, конечно же, связана с духовным риском) и вернешься в теплую массу подростковых компаний, то там ты окажешься вовлечённым в утомительную и бессмысленную борьбу за ранг, которая и обусловливает их иерархичность и внутреннюю динамику.

Время подростка можно определить как время нахождения своего инвариантного места в иерархии. И потом в любом обществе человек окажется либо вверху (прирожденный лидер), либо внизу. В архаике, как уже сказал Александр Куприянович, имела место изоляция подростков. Такого рода изоляция сохранилась и сегодня. Прежде всего это армия, особенно в тех уродливых формах, которые она приняла сегодня (причём это произошло буквально за несколько десятков лет). Также это спорт и особенно тюрьма. Тюрьма (колонии для малолетних) – это тоже место изоляции, где подростки перерабатываются, проходят инициацию.

От бастардов и викингов я бы перешел к вопросу об американской нации. Посмотрите мыслящим взором на американские боевики, и вы увидите некую постоянно воспроизводящуюся структуру возникновения этой нации, которая, выражаясь словами В. В. Маяковского, есть «страна-подросток» (поэт говорит так о нашей стране, но СССР, в отличие от Америки, «страной-подростком» не был). Персонажи, которых представляют нам в боевиках Брюс Уиллис или Сильвестр Сталлоне, суть самые настоящие подростки.

А. С.: Необходимо выделить типовые структуры, связанные с рецепцией подростка, потому что важная часть экзистенциального послания должна быть передана дальше. В пресловутой «школе жизни» этот самый трудный класс должен быть пройден, а какая-то часть опыта, напротив, должна быть избыта полностью, так как она представляет собой самые опасные «отходы производства» человеческого в человеке. Это процесс сложный и мало проанализированный. И мы свои стратегии применяем, понимая, что здесь ещё непочатый край работы. Хотя мы учитываем крайнюю приблизительность возрастной тематизации, проблематичность извлекания компактных существ из биографической длительности, у нас нередко происходят «смещёния», да и сам феномен всё ещё выделен недостаточно четко.

Но всё-таки мы можем исследовать основополагающие стратегии. Среди них шпионология, которая вообще может быть темой отдельного спецкурса⁵⁴. Ведь в подростковой среде прежде всего важен вопрос: как выжить? С одной стороны, надо сохранить то, что осталось от предыдущих аватар, – это некий образ альтернативного человечка, временно сдвинутого со своего места. Его можно условно представить как кудрявого послушного мальчика или дочку с бантиками. Они вроде бы сохраняемы в невредимости и узнаваемы родителями, но движение к разрыву уже произошло. В литературе трудно найти более подходящий образ, чем книга Юхана Боргена «Маленький лорд», где главный герой – десятилетний чудо-ребёнок, приветливый, послушный, вежливый, на которого родители не могут нарадоваться. Но после того как мама целует его на ночь, он шмыгает в окно и вместе со своими друзьями (такими же, как он) носится по ночному городу, совершая разные пакости, мучая животных и нецензурно ругаясь. Потом он возвращается домой, и эффект состоит в том, чтобы никто ничего не заметил, чтобы сохранить эту двойственность бытия, оставаться для мамы кудрявым, нежным, детским… Это как раз способ интроекции человеческого в человеке, поскольку полноценный субъект – это тот, кто сможет сохранить в себе амбивалентность человеческого чувства. А амбивалентность – это всегда нерастворимая двойственность, это совместность несовместимого. Если мы сумеем сохранить в себе совместность несовместимого, то достаточная мерность субъекта будет обеспечена. Если же нет – тогда возможен некий рациональный агент понятия или других социально-манипулятивных сил либо, напротив, изымаемый из общества и пребывающий в различных изоляторах недостаточно социализировавшийся субъект.

Что здесь существенно? Казалось бы, надо пройти эту «разведшколу». Очень трудную «школу», где преподаются все техники шпионства и диверсии – как обращаться с провокациями (а слабо сделать то-то и то-то?), как не выдать в себе некую инородную чувствительность… В подростковой компании нет ничего страшнее, чем заподозренная в тебе сентиментальность, там должна быть своя степень крутизны, которая, однако, никоим образом не может подавить и уничтожить прежнюю девочку с бантиками (если речь идёт о девичьей подростковой инициации). И вся проблема-то в том, как совместить несовместимое, как достичь сопряжения несопрягаемого. В этом 3. Фрейд видел отличительную черту человеческих аффектов вообще, в том числе влюбленности, мужества (правда, мужества, связанного с преодолеваемым страхом).