Бытие. Творчество и жизнь архимандрита Софрония

«В пустыне поселился великий Моисей; иди же и ты, душа, подражай его жизни, дабы и тебе при созерцании Богоявления в горящем кусте присутствовать»[159].

Отец Софроний чувствовал свою близость Моисею — ведь он тоже жаждал найти смысл Бытия. Он был признателен Моисею, благодаря которому человечество получило первое откровение «Я Тот, Кто Я есть»[160] — Божество, Безначальное и личностное.

Моисей у горящего куста, деталь, 1990 Частная коллекция

«Ему (Моисею) заслуженно принадлежит неумирающая слава возвести человечество на высоту более истинного познания о Вечном»[161].

Отец Софроний написал две иконы Моисея, где пытался выразить чудо, страх и любовь, которыми откровения вдохновляли пророка. Это были разговор с Неопалимой купиной и получение скрижалей Закона[162].

На иконе получения скрижалей Закона диагональная композиция как бы устремлена в верхний угол, где Моисею вручаются две каменные скрижали. Вся поза пророка выражает внимание, уважение и почтение. На лице написаны любовь и страх[163].

На иконе Неопалимой купины

«Моисей, онемелый, смотрит в напряжении… Библия ничего не повествует о пророке в тот момент, а только о Боге, как Он заговорил из горящего куста. Но мы знаем, что Моисей, как и другие пророки, жил в напряженном стремлении узреть Бога, как Он есть. Он искал ответа: “Что есть бытие? Откуда оно? Кто виновник?” — и так далее. И как человек, он не мог создать себе правильного представления о Боге. Но Господь открыл ему: “Азъ есмь Сущий” — в ответ на его молитву»[164].

Христос

Остался самый важный и главный вопрос: как изобразить Христа — истинное Бытие, — Кого он узнал благодаря долгим напряженным поискам и борьбе.

То, что Христос был человеком, полностью постигаемым и потому доступным изображению, лишь частично облегчало задачу. Но Он должен быть представлен и как совершенный человек, и как совершенный Бог. Божественное, естественно, не может быть изображено, и если попытаться сделать это, можно легко впасть в сентиментальность. Но если полностью сосредоточиться только на Его человеческой стороне, то можно прийти к аналогичному результату. Стилизация иконы создает более «беспристрастный» образ, который мог бы сочетать оба аспекта — и чело- [160] веческое, и Божественное. Отец Софроний знал, что достичь полного и правильного представления невозможно и что каждая икона в лучшем случае может отразить лишь небольшую часть Личности Христа. Написать идеальную икону — за пределами человеческих возможностей.

Однако он никогда не уставал пробовать и делал бесчисленные рисунки и наброски для всевозможных икон и фресок, над которыми работал, постоянно стремясь приблизиться к своей цели. Некоторые иконы он переписывал снова и снова, добавляя детали, изменяя оттенки цвета с помощью лака и добавляя или убирая несколько миллиметров контура, поскольку силуэт также способствует общему впечатлению.

Он считал, что строгие византийские фрески с изображением Христа не подходят для нашего времени, поскольку они слишком суровы для современных людей. Вместо этого он хотел изобразить Его мягче, стремясь передать утешительное и милосердное выражение, которое, по его мнению, больше понятно современному человеку. Отцу Софронию очень помогло открытие Туринской плащаницы[165], которую он считал особым подарком нашему веку. Хотя, как упоминалось ранее, не обязательно иметь фотографию в качестве модели при написании икон святых, тем не менее «фотография» Христа, которую представлял собой негатив Плащаницы, вдохновляла и поясняла, как изображать Его. Отец Софроний держал подле себя копию изображения Плащаницы, рисуя лик Христа, но уточнял, что ей нельзя следовать буквально, так как плат был первоначально собран в складки и потому, если его разгладить, то изображение исказится. Однако Плащаница оставалась великим источником божественного вдохновения, и с помощью приема стилизации на иконе удалось создать лицо, которое было одновременно человеческим и в то же время отражало Божественный облик.

Икона «Христос Вседержитель» («Спас в силах»), церковь святого Михаила, Ист-Уиюсэм, Уэллинг (East Wickham, Welling), 1974. Публикуется с любезного разрешения настоятеля церкви святого Михаила