Бытовая магия от А до Я

— Так значит, это правда? Я угадал? Ты не отсюда? — победно улыбнулся он. — О, боги! Неужели мне в кои-то веки действительно повезло! И давно ты здесь?

Должно быть, я действительно просто устала скрывать все это, и желание выговориться было столь велико, что я даже не подумала отпираться.

— С того момента, как родился ребенок. Я была в школе на уроке, а потом словно канал в телевизоре переключили, — я щелкнула пальцами. — Раз, и я уже тут. Не поняла, что произошло. Но… сам понимаешь, думать там было некогда. Нужно было… действовать.

Он закашлялся, должно быть, представляя все себе в красках.

— Ох, жестко…

— Ну а потом надо было как-то выживать, и…

Мужчина на мгновение нахмурился и перебил меня:

— Так значит, ты не знаешь, как оказалась в Песье? И кто отец ребенка?

Должно быть, румянец на щеках выдал меня, потому что нахмурился Мирослав еще сильнее, на что я поспешила его заверить:

— Я просто ушла оттуда… убежала, то есть. А потом мне нужна была работа, и так я попала в интернат.

Он чуть заторможенно кивнул:

— В любом случае, я пока не знаю, как ты тут оказалась. Но я могу вернуть тебя обратно. Хоть прямо сейчас. Ты готова?

— Нет! — испуганно выпалила я. — Подожди, я не готова, я… не знаю. А как же ребенок? Я не могу оставить ее одну.

— Это ведь даже не твоя дочь. На твое место вернется настоящая мать девочки, — в голосе Барса промелькнуло раздражение.

«Настоящая мать девочки уже не вернется» — грустно подумала я про себя.

— Мария, может тебе тут и нравится, но только с твоей помощью я могу покинуть это место, свое тело, которое убивает меня, — не стал скрывать Барс своих намерений.

— Хочешь сказать, что уйдешь за мной в мой мир, а кто-то из моего мира займет твое место?

— Да! — обрадованно произнес он, но, видя мою реакцию, поспешил сменить тон. — Я знаю, все это выглядит не очень, но я устал бороться. Можешь считать, что я трус, — но я не хочу оставаться здесь, когда проклятье окончательно возьмет верх и придёт час расплаты.

— Прости, я… — вдохнула поглубже, задерживая воздух в легких. — Мне надо подумать. Я… я пойду.

Выскочила из машины, быстрым шагом направляясь ко входу в интернат.

Я не смогла сказать ему сразу «нет», понимала, насколько болезненна для него эта тема. Но и сразу «да» ответить тоже не могла.

Минут пять постояла у входа, выравнивая дыхание, приводя в порядок мысли.

«На твое место вернется настоящая мать девочки»

Пусть не мать, но вернется настоящая тетя. Имею ли я право занимать ее место? И как же больно от мысли, что придется покинуть Ирочку.

А ведь еще и будет несчастный, которого Барс обречет на смерть вместо себя…

Что же мне делать?

***

Погружённая в свои мысли, я не сразу заметила, что что-то не так.

Даже маячившая рядом с дверью в мою комнату Галя не заставила меня напрячься. «Ох, ну я и задержалась, Гале же тоже иди работать надо! — поругала я саму себя. — Малышка, видимо, спит, а Галя уже меня караулит, чтобы я ее отпустила».

— Спасибо большое, выручила! — с чувством поблагодарила я подругу, подходя к ней, вот только она отвечать не спешила, смотря на меня как-то странно, кусая при этом губы.

— Случилось чего? — нахмурилась я, берясь за ручку. Дверь была не закрыта.

В этот момент со спины услышала голос директора:

— Галина, что там у вас? Нина меня с совещания дернула, сказала, тут ЧП.

— Лев Львович, Маша… тут такое дело… ребенок пропал.

— Как пропал?! — переспросили мы с директором хором.

Вот только если его голос был удивленным, то у меня это было словно немой выдох от удара в живот.

— Что… где… где Ирочка? — прошептала я уже беззвучно.

Галя всхлипнула, и только тут я заметила и покрасневшие глаза, и чуть припухший нос.

— Я ее в комнате оставила, а тут Ксюша с кухни подошла, ну я и вышла всего на минутку… — заикаясь, рассказывала девушка. — Я только до столовой и обратно добежала, показать, куда меню, будь оно неладно, положила… а маленькая, она все равно спала.

Дрожащей рукой дернула ручку на двери, словно надеясь, что, заглянув в комнату, обнаружу Ирочку спящей у себя в люльке. Но внутри было пусто. Только маленькое ровненькое одеяльце, которым я ее укрывала, валялось на полу.

Закусила от волнения губы, с силой, до боли, словно желая этим наказать себя. Окно в комнате было распахнуто настежь, а стоящий на нем графин с водой опрокинут — кто бы ни был здесь, он залез через окно.

Или хотел, чтобы все думали, что он залез через окно.

Все, что было дальше, слилось в сплошное мутное пятно. На какой-то момент я выпала из реальности, потерявшись в отчаянном порыве, охватившем меня.

Кажется, я пыталась вылезти через окно, искать следы там. Директор удержал меня, потом вызвал вахтершу. По громкой связи объявили общее собрание всех учителей.

— У вас есть какая-нибудь ее игрушка? Используем чары обнаружения.

Но ни самые мощные чары, ни совместное обследование школы и территории вокруг ничего не дали.

— Кого зовем? — Галя, чувствуя себя виноватой, уже не сдерживала слез, и каждый ее вздох перемежался всхлипом. — Человеческую полицию или арбитров?