Бытовая магия от А до Я

— Все равно. Надо проверить Песье, — упрямо качнул головой Барс, избегая смотреть в мою сторону. Видимо, он из тех, кто не любил менять однажды принятые решения, даже если понимал, что они неверные. — Следы оборотней сами собой не могли появиться.

— Ты же сам сказал, что в городе есть и другие…

Возвращаться в ту забытую богом деревню не хотелось, с другой стороны, если есть хоть малейший шанс…

У дороги мелькнула табличка: «Песье, 30 км».

— …Уверена, среди учеников интерната тоже есть оборотни, — чуть менее уверено пробормотала я. — Уже даже жаловалась директору, что кое-кто из учеников по ночам из общежития сбегает. Может, как раз чтоб на луну повыть.

— Если это не они, просто развернемся и уедем, — упрямо гнул свое Мирослав.

У меня возникло странное чувство, что сейчас он заинтересован даже не поисками малышки, а сведением каких-то своих старых счетов.

Еще раз сжала телефон в кармане и, решившись, на всякий случай набрала Гале смс:

«С Мирославом Барсом. Уехали проверить Песье».

Скоро тут не будет сети, не хочется, чтобы думали, что я тоже пропала. Пусть уж лучше директор во главе с арбитрами заявится в эту проклятую деревню и узнает, что я украла ребенка, не сообщила о смерти Ирины и давала ложные показания в полиции. Главное, чтобы моя девочка нашлась живой и здоровой.

— Кому пишешь? — Мирослав по-прежнему не поворачивался ко мне.

— Спрашиваю у Гали, есть ли новости.

Нажала «отправить»… и сеть пропала. Я даже не знала, ушло смс или нет.

— Черт. Связь кончилась, — сердито убрала телефон в карман.

— Значит, территория волков началась, — Мирослав нажал кнопку на панели. Раздался характерный щелчок, звук блокировки дверей.

— И что мы будем делать? — я невольно обхватила себя руками. Вот уж не подумала бы, что когда-нибудь по доброй воле вернусь сюда. — Приедем и спросим: «Не вы ли похитили ребенка?»

— Да, примерно так я себе это и представляю, — едко откликнулся Мирослав.

Я поджала губы, лихорадочно соображая. Чем дальше мы углублялись в этот жутковатый смешанный лес, тем сильнее мне становилось не по себе, тем ярче в голове всплывали образы того, как я убегала тут от волков, как ударила бабку-повитуху кочергой. Зачем мы едем туда? Меня же разорвут на части, как только увидят? А что, если я не просто ударила, а серьезно покалечила или даже убила ту сумасшедшую старуху?

— А может, использовать эффект неожиданности? — не унималась я. — Ну в самом деле, если ребенок действительно там, то не лучше ли использовать твою суперскорость, чтобы просто оббежать все дома в деревне и все осмотреть?

— До тех пор, пока мы не уверены, что это они, лучше на их территории магию не использовать, — кажется, Барс и сам нервничал. — Иначе они могут посчитать это вторжением, агрессивными действиями. И любое их противодействие будет с точки зрения нашего закона самозащитой.

— Может быть, тогда не стоит идти туда, если мы не уверены? — в моем голосе проскользнули истеричные нотки.

Но я тут же умолкла.

Впереди показался просвет. Дорога кончалась тракторной колеей, уходящей в широкое поле.

Барс сбросил скорость, и в какой-то момент мне показалось, что мы просто увязнем в той грязи и лужах, которые были перед нами, но стоило увидеть покосившийся одноэтажный сарай, как все другие мысли улетучились. Покосившийся черный домик с накренившейся трубой — место, где родилась Ирочка.

На лбу выступил холодный пот, а ладони стали жаркими и влажными.

Я тяжело сглотнула. «А может быть, Мирослав едет сюда не для того, чтобы найти Ирочку? — вдруг подумалось мне. — Может быть, он просто хочет понять, как я оказалась в этом мире, чтобы самому использовать этот же способ?»

— Давай, пожалуйста, повернем, ведь ясно же как день, что мой ребенок не тут. Она не может быть тут…

— Смотри, — Барс словно не слышал меня, — нас уже встречают.

Глава 19

Дверь домика на отшибе жалобно скрипнула. В проеме показалась большая темная фигура.

Мне понадобилось несколько секунд, чтобы разглядеть ее и понять, что это та самая старуха, что принимала у Ирины роды. Сейчас она была одета в серые широкие шаровары, а сверху какое-то подобие короткого халата, и это несмотря на осень и уже довольно прохладную погоду.

Но то, что больше всего заставило нервничать, это повязка на одном глазу.

«Кажется, с той стороны я и ударила ее кочергой… — мысленно ужаснулась я, — Или не с той?..»

Сейчас я уже не могла вспомнить, что точно произошло в день моего побега, события ужались до нескольких черно-белых кадров.

Но, так или иначе, сама повитуха меня узнала, судя по тому, как напряглось ее лицо, как прищурился единственный глаз и напряглись жилы на шее.

Она старчески покачала головой и, преувеличенно кряхтя, спустилась по ступеням, подходя к машине. Мирослав выходить ей навстречу не спешил, лишь на полсантиметра опустив стекло, а я и вовсе вжалась в спинку кресла.

— Мы не ждали гостей, — звонко произнесла женщина. — И не звали.

Барс натянул на лицо вежливую улыбку:

— Мы тут, потому что у моей спутницы украли ребенка.